иллюзорным, будучи лишён существенной части своего содержания
мировыми финансовыми и товарными потоками, что национальные ценности
и исторически сложившиеся модели развития отступают перед натиском
стандартов глобализации, что европейская модель потеснена азиатским и
американским экономическим наступлением.
Ю.Ведрин в книге, посвящённой дипломатии Миттерана, подчёркивает
особую историческую миссию, возложенную на президента-социалиста. Он
был избран «Францией, чтобы повести нас из мира соперничества между
Востоком и Западом, застывшего, но точно определённого, к эре
глобализации»108. Крушение Ялтинско-Потсдамской системы, распад
социалистического лагеря, объединение Германии и дезинтеграция СССР
диктовали необходимость серьёзного переосмысления основных
внешнеполитических ориентиров Франции, требовали от Ф.Миттерана
быстрой реакции на бурные изменения в Европе. Однако многие
наблюдатели считали, что в его внешнеполитическом курсе конца 80-х –начала 90-х годов явно преобладали осторожность, даже консерватизм и
107 Mitterand F. Rйflexions sur lq politique йtrangиre de la France. - P., 1986.
108 Op., cit. Р. 7.
68
упрекали его в том, что Франция «отставала от поезда истории».
Дипломатический советник Миттерана, а позже министр иностранных дел в
правительстве Л.Жоспена (1997-2002) Ю.Ведрин в книге воспоминаний, призванной представить в наиболее выгодном свете внешнеполитические
устремления президента-социалиста109, предлагает иной подход к оценке
внешней политики президента-социалиста, который кажется продуктивнее
огульной критики. Действительно, если проанализировать действия
Ф.Миттерана не в категориях победитель/проигравший в результате
холодной войны, как это делали его строгие критики, а в их историческом
контексте, отталкиваясь от очерёдности событий и ответных
дипломатических шагов французского президента, то обвинения в
консерватизме и недостатке предвидения покажутся менее обоснованными.
Реактивность политики Франции в годы крушения Ялтинско-Потсдамской
системы естественна. Никто из руководителей ведущих мировых держав не
мог тогда предсказать, что развал социалистической системы, объединение
Германии и распад СССР будут столь стремительными.
Франция чувствовала себя в начале 1989 года достаточно уютно. В той
системе координат, пусть жёсткой, определённой правилами холодной
войны, она занимала место западной державы, сохраняющей автономность
внешнеполитического и военного курса. Перед лицом стремительных и
лавинообразных изменений Миттеран стремился закрепить принципы, берущие начало в той системе, но обеспечивающие стабильность в будущем.
В первую очередь это касалось нерушимости европейских границ.
Французская дипломатия тех лет характеризуется, прежде всего, приверженностью международной стабильности и преемственностью. В
годы бурных перемен Ф.Миттеран оставался верным дипломатическому
курсу своих предшественников и не собирался пересматривать основные
внешнеполитические ориентиры своего первого президентства. Этот курс
109 Vйdrine H. Les mondes de Franзois Mitterand. – Р.: Fayard, 1996.
69
предусматривал три приоритетных направления: европеизм, атлантизм и
помощь развивающимся странам, в первую очередь, франкоговорящей
(франкофонной) Африке.
Анализируя международный контекст конца 80-х-начала 90-х годов, Ю.Ведрин замечает, что « ни одно из текущих изменений в мире в каком бы
то ни было плане (дипломатическом, торговом, военном, культурном, языковом) не было для нас благоприятным. Чтобы противостоять этому, недостаточно взывать только к политической воле. Тут нужна убедительная
идея, которая будет направлять эту волю. По-моему, она может исходить
лишь из правильного решения уравнения Франция – Германия - Европа»110.
Написанные за год до того, как Ю.Ведрин занял пост министра
иностранных дел Франции, эти слова могут быть расценены не только как
руководство к действию, но в ещё большей степени как свидетельство
приверженности дипломатическому курсу ушедшего президента. Во-первых, Миттеран был уверен, что Франция обретёт влияние в мире только через
сильную Европу. Ведрин указывает, что одной из целей усиления Европы
было стремление противостоять через единую Европу глобализации по-