социалистами, настаивавшими прежде на том, что Франция имеет дело не с
Россией, т.е. с историко-географической общностью, а с СССР -
политической и идеологической данностью.
Мотивы этих неудачных, а потому сочтённых неуклюжими
демаршей Миттерана обсуждаются до сих пор. В зависимости от степени
политической ангажированности исследователи и деятели французской
внешней политики оценивают как намерения ушедшего президента, так и его
побуждения. Выше приводилось мнение Берштейна и Мильзы, историков
левой политической ориентации, стремящихся сохранить объективность.
Они задаются вопросом, не стояла ли за позицией Миттерана «
консервативная воля человека, приспособившегося /…/ к биполярному
разделу Европы и к порядку, который держится вот уже полвека?»121. Их
коллега Ф.Бозо смягчает акценты, считая, что поведение Миттерана
объясняется «желанием направить процесс в определённые рамки, а не
невероятной попыткой его затормозить»122. По мнению Бозо, первой заботой
французского президента было опасение, что форсированное объединение
Германии приведёт к провалу реформ в СССР, поскольку оно может
погубить положение Горбачёва. Кроме того, французская политика, верная
доктрине нерушимости границ, провозглашённой де Голлем в 1959 г., придавала большое значение подтверждению границ по Одеру-Нейсе, предварительное признание которых Миттеран рассчитывал получить от
Коля. Ф.Бозо относит к заслугам Миттерана удовлетворение Колем этого
требования, ставшего предметом жесткого торга между руководителями двух
121 Ibidem.
122 Bozo F. La politique йtrangиre de la France depuis 1945. - P.:La Dйcouverte. 1997. P.96.
75
стран, поскольку оно было затруднительным для Коля по причинам
внутриполитического порядка.
При всём разнообразии нюансов, из этих рассуждений ясно, что, во-
первых, Миттеран не хотел форсированного объединения Германий, во-
вторых, что его это объединение застало врасплох, в-третьих, что оно по
причинам геополитического, исторического и конъюнктурного характера
было не в интересах Франции.
Ю.Ведрин, в те годы один из ближайших дипломатических
сотрудников президента, разъясняя политику Франции в отношении
германского объединения, предлагает отказаться от оценочных категорий
типа хорошо/плохо, прогрессивно/консервативно и судить о ней по
результатам дипломатии Ф.Миттерана. Стратегическую цель этой
дипломатии он видит в сохранении европейской стабильности в период
распада блоковой системы. Поэтому Ю.Ведрин указывает на неразрывность
германской и европейской политики Миттерана, называет европейское
направление «политикой сопровождения» (politique d’accompagnement) германского объединения123.
Соглашаясь с критериями, предложенными Ю.Ведрином, следует
заметить, что отношение французского президента к проблеме германского
объединения носило печать двойственности. Ни в своё время Миттеран, ни в
наше время его наследники не согласятся с признанием, что Миттеран мог
являться противником германского объединения. Воскрешение
антигерманских страхов не принадлежит к вербальному арсеналу
французских правящих кругов, особенно социалистов. Во-первых, это
противоречило бы постоянно декларируемому президентами Пятой
республики стремлению преодолеть раскол Европы и раскол Германии
“мирным и демократическим путём”. Во-вторых, это угрожало бы
достижениям франко-западногерманского партнёрства в европейском
123 Vйdrine H., op. cit. P. 441.
76
строительстве, в том числе ближайшим планам углубления интеграции в
целях создания Экономического и валютного союза и введения единой
европейской валюты. На этом направлении франко-германская пара и лично
пара Коль-Миттеран играли ведущую роль. После Европейского совета в
Ганновере (июнь 1988) план введения единой европейской валюты, которым
особенно дорожил Миттеран, обрёл реальные перспективы, и не в интересах
Франции было ставить под угрозу эти достижения. Между Ф.Миттераном и
Г.Колем установились доверительные отношения, и французский президент
в частной беседе, содержание которой было предано гласности лишь в 1996
г., прямо связал решение вопроса об объединении Германии с
присоединением ФРГ к проекту единой европейской валюты. А.Фонтэн
опубликовал в газете «Монд» запись этого разговора, состоявшегося в июне