Париже (17 июля 1990) ФРГ подтвердила нерушимость границ по Одеру-
Нейсе145. Г.Коль согласился на этот шаг 25 апреля, после свободных выборов
в ГДР (18 марта). На последней встрече по формуле 4+2 в Москве 12
сентября 1990 г. был подписан договор об окончательном германском
урегулировании. З октября 1990 г. Германия официально объединена.
В центре внимания французского правительства оказываются вопросы
международной безопасности. 14 февраля 1990 г. Миттеран заявил, что
считает «странным и недолговечным» сосуществование в единой Германии
войск НАТО и Варшавского договора146. В июле 1990 г. Франция объявила
о полном выводе своих войск с территории ФРГ. Это решение было
обнародовано одновременно с натовским саммитом в Лондоне, на котором
речь шла об усилении «европейской идентичности» натовской обороны в
регионе. Для Франции наиболее перспективным противовесом усилению
германской мощи в Европе становится в этой связи мотив интеграции
объединённой Германии в НАТО147.
Следующим шагом в этом направлении было решение о создании
совместного франко-германского корпуса (в октябре 1991), в духе
144 5 мая в Бонне, 22 июня в Берлине, 17 июля в Париже, 12 сентября в Москве. Р.Дюма предложил называть
их «Конференцией шести».
145 Le Monde, 18 juillet 1990.
146 Присутствие на территории бывшей ГДР советских, затем российских войск сохранялось до 1994 г.
(370000 чел.).
147 Р.Дюма заявил, что речь идёт не о том, чтобы сдерживать Германию, как если бы её хотели связать, как
Гулливера, нитками.
86
традиционного для Франции после второй мировой войны способа
избавиться от антигерманских страхов.
Те опасения, которые постоянно стояли за официальной французской
позицией и которые Миттеран не мог высказать вслух, прозвучали из уст его
политического окружения на съезде СП в Ренне, совпавшем по времени с
выборами в Восточной Германии 148. Министр по делам Европейских
Сообществ Э.Крессон дипломатично напомнила, что «историческая память
отсылает нас к определённой подозрительности», а депутат М.Возель дал в
своём выступлении в «Монд» полный драматизма анализ последствий
германского объединения для Франции и Европы: «скоро немцы заговорят
по-другому, особенно в вопросе о НАТО и Варшавском договоре»; «германские границы всегда были культурными и лингвистическими
границами, от Балтики до Адриатики»; «немцы являются вынужденным
партнёром Франции, и скоро Франция не будет соответствовать весу
Германии»149.
Главным выходом для дипломатии Миттерана стал курс на
углубление европейской интеграции в тесном сотрудничестве с ФРГ, тем
более что это могло способствовать преодолению определённого франко-
германского охлаждения, вызванного центрально-европейской политикой
Франции. Французская дипломатия стремилась отвлечь ФРГ от германской
идеи в пользу европеизма.
в. Франция и Германия на пути к Маастрихту
Западноевропейское единство становится главным приоритетом
Миттерана. Именно на этом направлении ему были обеспечены условия
148 Эти выборы 18 марта 1990 г. в очередной раз опровергли расчёты французского руководства, видевшего
в движении восточногерманских немцев в основном стремление к экономическому процветанию и
надеявшегося на победу социал-демократов. Победа правых показала, что население ГДР выступает за
скорое политическое объединение под эгидой ФРГ.
149 Vozйle M. Paris, Berlin // Le Monde. 7 mars 1990.
87
для инициативной политики и неоспоримое лидерство, что было особенно
важно в момент, когда его промахи в отношении перспектив германского
объединения подвергались резкой критике со стороны оппозиции. 25
октября 1989 г. Миттеран заявляет: “европейское строительство является
единственным ответом на поставленную перед нами проблему”. В том же
выступлении он выдвинул план создания Европейского банка
реконструкции и развития (BERD).
Возрождение единой Германии, восстановленной во всей полноте
своего суверенитета, господствующей на континенте благодаря своей
демографии, своей индустриальной и финансовой мощи, динамичному
развитию торговли, своему географическому положению, особенно в связи
с усилением её роли в странах Центральной и Восточной Европы, нарушало европейское равновесие, которым так дорожила Франция.