поддержанию её международного престижа. Внешнеполитическая мощь
посредством союзов – одно из слагаемых статуса Франции в качестве
Великой державы до 1940 г. и один из её наиболее весомых
внешнеполитических доводов в момент окончания и после второй мировой
войны.
При этом один из парадоксов французской внешней политики ХХ века -
неизменность решения строить безопасность страны на союзах с США и
Великобританией при неизменном же конфликте с этими союзниками в
вопросе международного влияния22. Страна оказалась не в состоянии в
одиночку противостоять Германии, поэтому и в двух мировых войнах, и в
межвоенный период, и в годы холодной войны (хотя она кардинально
изменила рамки проблемы безопасности и официальное понимание угрозы) Франция стремилась к усилению своей мощи благодаря союзам с Англией
и США, будь-то система коллективной безопасности типа Версальско-
Вашингтонской, антигитлеровская коалиция или Североатлантический
пакт. С другой стороны, согласие с англосаксами, обеспечивавшее
международный престиж Франции, было далеко не безусловным именно в
том, что касалось вопросов престижа. Это относилось к колониальной
мощи, к экономическому влиянию и претензиям на политическую
гегемонию в Европе.
22 Участие России, а позже СССР военных коалициях Франции, направленных против Германии, было хотя
и важным, но не постоянным условием обеспечения французской безопасности и не рассматривается
поэтому в данной главе, в анализе постоянных (по крайней мере, для последних двух веков) составляющих
французской внешнеполитической идентичности. См. главу 6: «Франция-СССР- Россия».
22
Последним англо-французским столкновением из-за колоний стал
Фашодский инцидент, и договор об Антанте 1904 г., направленный против
Германии, одновременно явился франко-британским соглашением о
закреплении сфер колониального влияния. Победители первой мировой
войны, Великобритания и Франция разделили между собой германские
колонии и турецкие владения. Благодаря колониальным империям обе
державы достигли апогея мирового влияния к началу ХХ века. Если
союзы придавали им мощь, то империи – планетарное величие. Однако в
результате второй мировой войны франко-британская солидарность в
колониальном вопросе была нарушена: Великобритания сблизилась с
США, признав принцип суверенитета, провозглашённый англо-
американской Атлантической хартией 1941 г. Для США рост
национализма в колониях был главным противовесом распространению в
них коммунистических идей. Поощрение англичанами арабских
националистов и прямой нажим Великобритании, заставивший Францию
оставить свои ближневосточные протектораты (Сирию и Ливан), а также
американские попытки экономического и политического проникновения
во французские колонии означали, что Франция не может рассчитывать на
англосаксонских союзников, стремясь сделать колониальную империю
главной ставкой в борьбе за возвращение статуса великой державы.
Получить американскую помощь для войны в Индокитае и заручиться
англо-американской поддержкой в ООН в период колониальных войн
Франции удавалось только в тех случаях, когда борьба за сохранение
империи могла вписаться в антикоммунистический крестовый поход23.
И в континентальной Европе французские претензии на гегемонию
после первой мировой войны не вызвали восторга у англо-американских
союзников. Поскольку политическое влияние отныне больше чем когда-
23 Dalloz J. La France et le monde depuis 1945 / J.Dalloz. - P. : Armand Colin, 1993 : Une guerre coloniale dans la guerre froide. P. 62 .
23
либо было связано с экономическим могуществом, британские и
американские политические и финансовые круги не дали Франции
воспользоваться ослаблением Германии для усиления собственных
позиций в Центральной и Восточной Европе, активно используя рычаги
финансового давления на Париж. Уступки в пользу Германии в вопросе о
репарациях (планы Дауэса и Юнга) сочетались с требованиями
американцев к Франции выплатить военные долги при отказе увязать эти
выплаты с соблюдением германских обязательств по репарациям.
Если бы после второй мировой войны международный престиж