– Как я уже сказала, страховка была только у меня.
Модан кривит рот и делает очередную пометку.
– Bon… итак, «Воксхолл Нова». Скажите, там, на ферме, были другие автомобили?
– Нет. Мы пользовались лишь моей машиной. – У меня звонит мобильник. Лара. – Извините, – говорю я и спешу отключить телефон. Я перезвоню ей позже. Главное – поскорее закончить этот разговор.
– Вы уверены? А в гараже? Тоже ничего?
– Там был старый «Ягуар», принадлежавший отцу Тео, но мы к нему даже не прикасались. Никто не имел права садиться за его руль. – Ферма принадлежала родителям Тео, но после того, как он умер, они ее продали.
Модан кивает. Очевидно, ему известно про «Ягуар».
– Скажите, в то утро вашего отъезда вы видели мисс Дюпá?
– Нет. – Мои мышцы напрягаются, как будто в ожидании удара.
– А накануне?
– Да, – односложно отвечаю я.
– Это было… привычным? – Выбор слов довольно странный, но, возможно, он просто переводит с французского. – Она часто проводила с вами время в течение всей недели?
Я снова киваю. Полицейский сверлит меня своими темными глазами и молча ждет, когда я что-то скажу. Я вздыхаю: односложными ответами мне явно не обойтись.
– Родители Тео и ее родители были в дружеских отношениях. Обе семьи в течение многих лет проводили вместе бóльшую часть лета. В доме родителей Северин не было бассейна, но родители Тео разрешали пользоваться своим в любое время.
Ага, а вот и Северин ворвалась сюда вместе с потоком слов. В черном бикини, она сидит спиной ко мне на ступеньках бассейна. Ноги по колено в воде. Узкая спина – идеально прямая. Себ, Лара, Каро и я только что приехали, и Тео, который приехал раньше, показывает нам ферму. Внезапно мы застываем на месте. Перед нами бассейн, а у его кромки – девушка.
– Северин! – кричит Тео и бросается к ней. – Не ожидал тебя увидеть!
Она оборачивается, смотрит на нас, затем вылезает из бассейна и, подойдя к нему, трижды целует в щеки, ничуть не смущаясь своего более чем символического наряда. Я не могу оторвать от нее глаз. У нее прекрасные узкие бедра, живот плоский, но мягкий, как у ребенка. Плечи и руки блестят от крема. «Тео, – серьезно говорит она, хотя и с сильным французским акцентом, – я тоже не ожидала увидеть тебя. – Смотрит на нас, словно взвешивая и оценивая. – Я – Северин. Соседка…»
– Вы видели ее каждый день? – спрашивает Ален Модан. Я благодарна ему за вопрос. Он помогает Северин раствориться в воздухе.
– Да. Она приходила к бассейну и часто с нами обедала.
Модан кивает.
– И как она вам? – Его вопрос не совсем мне понятен. Он несколько раз раздраженно щелкает пальцами, пытаясь подобрать нужное слово. – Ее эмоции, темперамент. Какой она была?
– Она была… – Я умолкаю. Теперь уже я подбираю нужное слово. – Она была… очень сдержанной. Даже если ей что-то и не нравилось, мне это было неизвестно.
– Она была ближе с кем-то из вас, чем с другими? Возможно, она проводила больше времени с Тео, потому что они уже были хорошо знакомы?
– Нет, не с Тео. – Модан резко отрывает глаза от своего блокнота и вопросительно выгибает брови. – То есть особенно ни с кем, – быстро добавляю я.
Его брови так и не вернулись на место, и он продолжает смотреть на меня. Я изо всех сил пытаюсь выдержать его взгляд и не думать о Себе.
Спустя пару секунд француз пожимает плечами и снова смотрит в свой блокнот.
– Она говорила о своих планах после того, как уедет из Дордони?
– Только не со мной. Хотя, по словам Каро, она якобы сказала Тео, что возвращается в Париж.
Модан на миг наклонил голову и задумался.
– Каролин Хорридж? Это она так сказала?
Я киваю:
– На днях.
Он снова что-то помечает в своем блокноте. Его почерк напоминает крошечных паучков, расползшихся по всей странице.
– Итак. Колодец. Там… как это по-английски? – шли работы?
– Да, строительные работы. – Уфф, наконец-то он спросил о чем-то менее личном. – Родители Тео хотели сдавать ферму в аренду, и им нужно было кое-что доделать в соответствии с требованиями безопасности.
Модан кивает.
– Oui[1]. Огородить бассейн. Засыпать колодец песком.