Кофе если и действует, то совершенно противоположным образом. Я чувствую, как мои глаза слипаются, поэтому сбрасываю сапожки и растягиваюсь на длинной деревянной лавке. Так меня совсем не видно, если смотреть с места преподавателя. На некоторых ранних занятиях я злоупотребляла этим и почти дремала под мерный голос лектора.
Я устраиваюсь поудобнее: рюкзачок кладу под голову, а большим шарфом укрываюсь, чтобы не мёрзли босые ноги. И, кажется, ещё не успев закрыть глаза, вижу первые сны.
========== 21 декабря, 11.57, трамвайная остановка ==========
Руслан, задумавшись, смотрит на забавную школьницу в шапке с кошачьими ушками. На ней длинная тёмно-зелёная куртка и несуразно большие ботинки, и у девочки огромные глаза, почти нереально огромные, как в японских мультфильмах, и обветренные губы. Школьница показывает ему язык и сердито отворачивается. Руслан мимолётно улыбается и тут же забывает о ней. Он резко разворачивается, заходит в магазин с чаем и сладостями и придирчиво выбирает самую французскую шоколадку. Он внезапно осознаёт, что нужно извиниться перед Ликой за резкость и нелепую обиду. Девушка пыталась втолковать ему что-то, а он даже не захотел слушать. В конце концов, если у неё есть странности и необычные способности, разве она в этом виновата?
В корпусе, правда, её уже нет, и кафетерий закрыт. Руслан в отчаянной надежде заглядывает во все открытые аудитории — немного зная привычки Лики, он знает, что порой она уединяется в самых неожиданных местах. Он заходит в последнюю, самую дальнюю и самую большую аудиторию, где ряды амфитеатром, поднимается по ступенькам на несколько рядов вверх, но, вздохнув, разворачивается и выходит.
Руслан думает, что если бы удалось с ней поговорить, он бы решился и предложил встретить новогодние праздники вместе. А к родителям уехал бы второго или третьего января.
По телефону она не отвечает. Не хочет разговаривать или просто не включила звук после экзамена?
Совершенно расстроенный, Руслан заезжает в общежитие, ещё раза четыре пытается дозвониться до Лики, но ничего не получается. Он собирает вещи и едет на вокзал.
========== Кажется, всё ещё 21 декабря, глубокий вечер ==========
Все аудитории на ночь закрываются на ключ. Я это прекрасно знаю, потому что пару раз была в корпусе университета поздним вечером. Поэтому сейчас, осознавая бесполезность своих попыток, я дёргаю за ручку и пытаюсь расшатать дверь. Несколько раз я стучала в дверь руками и ногами, но только отбила кулаки и пятки.
Ситуация умопомрачительно дурацкая. Я совершенно не понимаю, как я ухитрилась проспать на жёсткой лавке в аудитории до позднего вечера. Наверное, сказалась бессонная ночь и все переживания последних дней, да ещё и утро расстроило до невозможности. Я долго сижу, прислонившись спиной к двери и рассматривая тёмный разрядившийся телефон. Утром я видела, что зарядки на нём совсем немного, но рассчитывала вернуться домой до обеда, поэтому даже не побеспокоилась об этом. Если даже я буду громко стучать в дверь всю ночь, на первом этаже никто не услышит. А скорее всего, в корпусе вообще никого нет, кроме меня. Давно не помню, чтобы по ночам, проходя мимо университета, я видела свет в окошке вахтёра.
Внезапно я думаю: какое счастье, что я не хочу ни есть, ни чего-либо ещё. Запертой в аудитории мне будет сложновато исполнить свои желания. И я даже не представляю, который час. Ещё вечер, или уже полночь миновала, или скоро уже утро? Терпеть не могу зиму, потому что день, едва начавшись, обычно тут же заканчивается, и приходится всегда смотреть на часы, а часы у меня только в телефоне. Сегодня или завтра самая длинная ночь, и мне предстоит провести её в университете. Очень символично.
Спина затекает в одном положении, я встаю и потягиваюсь. Нужно придумать, чем занять себя на ближайшие часы. Сна, разумеется, ни в одном глазу, а ведь разумнее всего было бы лечь и снова поспать. Поэтому я просто брожу босиком от окна к окну и разглядываю двор у корпуса, едва освещённый фонарями. Первое, что я сделала, проснувшись в тёмной аудитории,— вскочила и бросилась проверять, заперта ли дверь, даже не подумав про сапожки. А сейчас доски под ногами тёплые и приятные, и воображаю, что я ночью на палубе старого корабля. Только бы пол не начал качаться под ногами, я этого не переношу.
Устав бродить, я поднимаюсь к своим вещам и кладу бесполезный телефон в рюкзачок, но взгляд мой останавливается на дверце. Она едва видна в скупом свете уличных фонарей, и я, улыбнувшись, тяну на себя ручку. Дверца — маленькая, ниже меня, обшитая листом железа и небрежно окрашенная в цвет стен,— неожиданно подаётся, и я, покрывшись мурашками с головы до ног, распахиваю её.
========== Пока ещё 21 декабря, ранний вечер ==========
Лена съедает всё, что осталось в холодильнике, а оставалось там не так уж много: огурец, соевый соус и кусочек сыра. На столе ещё находится несколько листков засушенной морской капусты, и из этого всего девушка сооружает нехитрую японскую закуску, пропитав листки морской капусты соусом и завернув в них огурец и тонко нарезанный сыр. После чего Лена начинает беспокоиться, потому что после утреннего сообщения от Анж ни слуху ни духу. Телефон её выключен, и дозвониться не получается; скоро совсем вечер, и где она может быть? Лена быстро собирается, бежит в университет, но там никого, и все аудитории уже закрыты. В ближайших кафе и магазинах подруги тоже нет, и когда девушка пишет наугад кому-то из однокурсников, все говорят, что уже давно разошлись и разъехались; никто ничего не знает.
Лена ума не может приложить, куда подевалась подруга, и она даже пару раз бегает к дому Анж, но запасного ключа у неё нет, а дверь она просто захлопнула, оставив внутри несколько своих вещей. Приходится возвращаться в общежитие. Телефон у подруги наверняка разрядился, но если она придёт домой, она обязательно станет заряжать его, и тогда до неё можно будет дозвониться. Поэтому всю ночь Лена не спит, пишет, звонит, но, конечно, ответа не получает. Под утро, выпив вторую чашку кофе, она без сил откидывается на подушку, смотрит в потолок и, проснувшись через три часа, когда солнце уже светит в окно, одетая, подскакивает на кровати и снова пытается дозвониться до Анж. Соседка по комнате сердито смотрит на Лену, но ничего не говорит, отворачивается к стене и снова старается уснуть.
Лена достаёт в четвёртый или пятый раз их общий с Анж блокнот, разбухший после летних поездок, листает его, пытается найти какие-то подсказки, но не находит. Весь день, даже не подумав про завтрак или обед, она бегает по всем местам, где они с Анж бывают вместе; несколько раз подряд она, затаив дыхание, нажимает до упора кнопку дверного звонка и слушает осточертевшие соловьиные трели, но, конечно, безуспешно; да и шторы на окнах задёрнуты, а если бы Анж была дома, она бы первым делом их распахнула. В университете никто не видел девушку, в полицию Лена пока идти не решается, но ладони противно холодеют от страха, и девушка покупает и торопливо съедает горячую булочку с сосиской, чтобы не упасть в обморок от голода и переживаний, и запивает невкусным кофе из автомата.
На следующий день всё повторяется, и Лена бегает по вокзалу, и по автобусной станции, и снова везде, где уже бывала по десять раз. Отчаяние всё чаще охватывает её, и она душит в себе нехорошие мысли, опять пьёт кофе, опять стоит у закрытых дверей.