– Он обратился ко мне. Умолял перейти к нему из Hôtel de Leucé[28], чтобы помочь получить третью звезду. Мне было двадцать. Я сказал, что разобьюсь в лепешку, она будет моей. Я чертовски много и тяжело работал для этого. Моя девушка бросила меня. Моя семья забыла про мое существование и вспоминала только при праздновании первого причастия кого-нибудь из родных, чтобы получить от меня десерт. Я потерял пятнадцать килограммов. Вот, – он бросил на стол лучший журнал по кулинарии двенадцатилетней давности, – это был святой Грааль в то время, когда я был в этом деле. Чье имя? – Он указал на заголовок статьи «Пьер Манон получает третью звезду». – Чья работа? – Он указал на изысканную Розу на обложке. – Вот. – Он рывком открыл содержание журнала с уменьшенным изображением десерта. – Вот. – Перелистнул дальше. – Вот. И вот. – Великолепный разворот Розы и крупный план лепестков. – И где здесь я? – Он указал на свою крошечную фотографию, на которой был еще совсем молод. Он стоял щекой к щеке с ее отцом, и оба улыбались в камеру. – Вот так-то. Мое имя в статье нигде не было даже упомянуто. Не было ни словечка типа «мой исключительный chef pâtissier» или «я всем обязан ему».
Габриэль рывком открыл кулинарную книгу.
– Вот что я умею. – Он указал на одну из знаменитых mise-en-bouche[29] отца – зеленую, как мята, капельку на ложке. – Я придумал ее для десерта. Она была великолепна, а он увидел и немедленно скопировал для себя. Вот, вот, вот… Все это мои любимые создания. Он заставил Грегуара и моих су-шефов повторить мои эксперименты на своей кухне после того, как выгнал меня. Но это не освобождает его от ответственности: он знает, что истинный творец я. – Опять раздался рев, уже тоскливый, когда Габриэль положил ладонь на страницу с рецептом и фотографией великолепной Розы, тщетно пытаясь вернуть ее себе. – Это принесло ему больше славы, чем все, что он сам сделал раньше. Это моя воплощенная мечта. К этому он не имеет никакого отношения. Это мое. Он заставил отель выгнать меня после того, как я получил для него третью звезду. И все только потому, что я не мог обращаться с ним каждую секунду, как с божеством.
Джоли смотрела на шефа, и ей было стыдно. Когда происходили все эти события, она училась в выпускном классе средней школы в Штатах. А навестив отца после окончания школы, она обнаружила, что Габриэль ушел. «Что ж, – подумала тогда она, – папин новый шеф-кондитер вовсе не так мил и галантен, как Габриэль». Но причины увольнения молодого подающего надежды шеф-повара тогда ей казались несущественными. Отец всегда подписывал своим именем все рецепты и блюда, выходившие из его кухонь, и до того момента, как уведомление об иске появилось в его почтовом ящике, Джоли никогда не приходило в голову, что он поступал несправедливо.
– Это своего рода традиция, – сказала она осторожно, – иерархия французской кухни. Chef cuisinier[30] выше по положению и отвечает за работу chef pâtissier.
– Да, но, – улыбка Габриэля показалась ей опасной и напряженной, – больше так не будет.
Амбициозный молодой кондитер открыл собственный ресторан через год после того, как ушел из «Люкса», и был первым и единственным chef pâtissier, который занимался собственным рестораном. Можно сказать, что это было семейное дело: младший брат Габриэля работал на него, был chef cuisinier в его ресторане Aux Anges. Здесь, на пахнущем жасмином солнце, каждая mise-en-bouche, каждый plat[31] были прелюдией к финальному оргазму – фирменным десертам Габриэля. Так писали критики.
Ей захотелось нацепить парик и темные очки, вернуться сюда неузнанной и полакомиться самым лучшим его десертом. Кстати, у Джоли был довольно большой опыт использования париков. В колледже они с подругой писали кулинарные рецензии для студенческой газеты и по долгу службы часто посещали различные рестораны и кафе. Иногда они маскировались – скорее для развлечения, чем по необходимости: острый язык не сделал их знаменитыми настолько, чтобы рестораторы стали бояться их рецензий. Просто им самим нравилось строить из себя ресторанных критиков.
– Полагаю, то, что отец использует родную дочь в собственных интересах, – для тебя обычное дело, – мрачно сказал Габриэль, проводя пальцем по маленьким буквам ее имени на обложке книги, которую она же и написала. – Возможно, он приучил тебя так думать.
– Это и есть его рецепты, – запротестовала Джоли. – Я только записала их.
Всего лишь записала? На самом деле потребовалось много тяжелого труда, чтобы вникнуть в процессы, постичь секреты мастерства лучшего шеф-повара Франции, а потом разложить обретенные знания по полочкам и законспектировать в виде простых инструкций. Рассказать связанные с едой забавные истории. Одни из них она слышала от отца, другие узнала при встречах с разными людьми. И она бы совсем не возражала, если бы ее имя было напечатано крупным шрифтом. Не так давно солидное издательство заключило с ней новый контракт, практически дописана большая часть ее второй книги «Французский вкус» – сборник рецептов, предоставленных шеф-поварами высокого класса. На обложке будет красоваться имя автора – Джоли Манон.