На каком-то этапе моей корпоративной карьеры мне раз в полгода приходилось лично рапортовать о проделанной работе и прогнозах на будущее Бернару Арно, главе компании LVMH[12], ныне самому богатому человеку во Франции. Несколько лет подряд он прочно занимал второе место в списке журнала “Challenges”[13]. Я прекрасно помню, как встретилась с ним в первый раз, когда явилась к нему со своим первым отчетом.
Он очень спокоен и выдержан, хотя в зависимости от ситуации может быть крайне резок и прямолинеен. Он прекрасно умеет соединять четкость в процессе проектирования с недюжинным интеллектом и обостренным чувством прекрасного, особенно в том, что касается искусства, музыки и стиля. Помимо всего прочего, он француз, и этим все сказано.
Когда он встретил меня в первый раз, то, как истинный француз, бесцеремонно обвел меня неторопливым оценивающим взглядом. Казалось, будто прошла целая вечность. “Il m’a déshabillée”[14] – расхожее французское выражение, весьма уместное в моей ситуации. “Что там у него в мыслях?”, – недоумевала я. Об этом я никогда не узнаю, но очень хорошо помню свою робость, свои сомнения и страхи. “На мне костюм не от Dior”, – вертелось у меня в голове. А ему принадлежит Dior. А еще у меня в руках был портфель от Bottega Veneta, а не от Louis Vuitton. Ох. Он пожал мне руку и сказал: “Добрый день, мадам Гильяно”. C’est tout[15].
Никто не станет оспаривать тот факт, что встречают по одежке. Ваш внешний вид – это веский аргумент, заявляющий вашему визави о том, кто вы. Ясное дело, мсье Арно кое-что знал обо мне еще до нашей первой встречи. Например, то, что моя команда добилась превосходных результатов. Но он не знал меня.
Что сказала ему обо мне моя внешность? Что она говорит людям, которых я встречаю в самолетах, магазинах, на вечеринках? А что говорит о вас ваша внешность? Безусловно, это зависит от того, что на вас надето и какое впечатление производят на окружающих ваше лицо и тело. А всё это мы с вами можем контролировать. Всё дело в стиле.
Наш самый большой страх?
По мере того как мы, женщины, стареем, возможно, наш самый большой страх – это потерять привлекательность, наше неповторимое “я”. Нас всё больше и больше беспокоят морщины, целлюлит на ягодицах, истончение волос, жировые отложения на талии и, увы, обвисшая грудь. И всё это необратимо. Слуховые аппараты – это тяжкий крест (слава Богу, современные устройства такие маленькие, что почти невидимы), плюс ко всему, год от года мы постепенно ссыхаемся, и наша спина, прежде прямая как струнка, становится сгорбленной, как у столетней старухи. Короче говоря, мы боимся, что окружающие увидят нас старыми.
Французское отношение ко всем этим ужасам можно вкратце выразить так: “я вижу себя в зеркале такой, какая я есть. Принимаю это и не расстраиваюсь. Но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы изменить то, что могу изменить. И я не буду переживать из-за того, что подумают обо мне другие люди. Я буду ухаживать за собой и культивировать тот образ, который на данный момент считаю для себя идеальным, при этом не теряя интереса к жизни”. Эти слова – квинтэссенция исконно французского стиля и отношения к старению. Это врожденное позитивное отношение к тому, как ты выглядишь, и стремление подчеркнуть свою индивидуальность. Настоящая француженка обладает ярко выраженным внутренним и внешним стилем, одновременно практичным и неповторимым в своем роде. Если уж на то пошло, француженки – индивидуалистки до мозга костей в том, как они подают себя. За внешней оболочкой кроется внутренняя утонченность, изящество и безупречная, чуть надменная осанка, которая будто говорит вам “мне всё безразлично”, что в большинстве случаев совсем не так. (Но мы по-прежнему переодеваемся ради того, чтобы поутру выскочить в булочную за свежим хлебом).
12
Холдинг “Луи Вюиттон-Моэт-Хеннесси” – французская компания, известный производитель предметов роскоши под торговыми марками “Louis Vuitton”, “Givenchy”, “Guerlain”, “Moet