На место механической организации народа, как источника голосов на выборах, пришло подлинное понимание и ликвидация демократии масс через органическую структуру общества. То, что при демократии, для которой народ мог быть только источником голосов на выборах и запланированной бесформенной массой, было полностью невозможно, произошло здесь, в Германии: через организацию всего народа, учёт отдельных лиц в низовых ячейках с помощью партийной организации, общественной организации помощи NSV /Национал-социалистического союза – И.Б./, Трудового Фронта, профессиональных Палат и совершенно новых принципов трудового права.
Там, где демократия завершила распад и атомизирование народа, были установлены новые органы порядка, непосредственно оправдавшие себя в часы нужды самым лучшим образом. Тогда как французский гражданин с полным недоверием смотрел на свой парламент, немецкий народ, поддержанный своим новым порядком в политической и экономической областях с помощью твердого закрепления своих прав, приобрел внутреннее спокойствие и моральное преимущество. В этих важных событиях виделось начало процесса освобождения от демократии через обращение к собственной силе народа и к свойственной ему внутренней организации нового порядка – основные предпосылки, ведущие к достижениям в любой области, что доказала война 1939г.
Это внутренне обновление последовало подобным же образом, но по собственным законам, в фашистской Италии. Так этими народами перед войной /речь идет уже о Второй мировой войне – И.Б./ был внесен крупный вклад в Новый Порядок в Европе. На пути к нему демократия была окончательно устранена, как фактор в картине Нового Порядка в Европе. В то время как западные демократии трусливо опасаются европейского равновесия, пытаясь защищаться с помощью заключения союза народов, конференций и формирования новых блоков, Германия и Италия с помощью внутреннего нового порядка своих государств доказали, как обманчива была политика равновесия для любых государств, которые желали сбалансировать силы Европы, тогда как они не раз безуспешно пытались создать равновесие внутри собственных стран.
Эта система равновесия была ничем иным как схемой силовой власти, которая, к тому же, прямо противоречила действительным потребностям народов Европы. Такая система могла сохраняться только на время, пока народы находились под чарами демократической идеологии и выстроенной с ее помощью государственной и конституционной организации. Однако это состояние покоилось лишь на чисто поверхностном равновесии внутриполитических сил, без учета действительных потребностей народов в политическом, экономическом и социальном отношениях. С помощью такой формально сбалансированной системы эти внутриполитические силы придерживались курса, с помощью которого они навязывали народам внешнеполитически искусственные, односторонние государственные потребности, соответствующие фальшивой программе европейского равновесия.
Однако те народы, которые в действительности достигли состояния устойчивого внутреннего равновесия, после устранения фальшивой системы компенсирования сил /т.е. поверхностного, искусственного равновесного состояния социальных слоев – И.Б./, намерены отвергнуть также ее внешнеполитическую действенность. Эти народы, исходя из своей жизненной необходимости, должны потребовать такого возвращения сознания народа во внешней политике, которое внутриполитически привело бы к несущему укрепление порядку. Они отказываются впредь признавать критерием то, что доказало свою явную несостоятельность. Италия, которая провела победоносную абиссинскую войну, нанесла первый решительный удар сил нового порядка против пустой государственной схемы равновесия в Европе. С аншлюсом Австрии и Судетов, как и с включением Чехословакии в зону защиты Рейхом, Германия подтвердила, что она больше не будет подчиняться этой искусственной системе равновесия, и вместо того намерена организовать естественный порядок внутри своего пространства. С аншлюсом Австрии и Судетов Рейхом миру стало ясно, что государственные образования, которые в системе европейского равновесия были обречены на гибель, вернулись на естественный путь к пространству и народу, которому они принадлежали. Это означало еще один решительный удар по западным демократиям в Европе.