2) Вслѣдствіе того, что самый многочисленный и бѣдный классъ земледѣльцевъ и рабочихъ желаетъ обезпечить свой трудъ и стремится улучшить свое положеніе по принципу взаимности, – монополисты слѣдуютъ противному принципу несолидарности и свободы торговли.
3) Для достиженія этой цѣли, заговорщики принимаютъ самыя рѣшительныя мѣры противъ образованія не только рабочихъ товариществъ, но и всѣхъ мелкихъ промышленныхъ обществъ, которыя добиваются самостоятельнаго существованія; чтобы предупредить ихъ соперничество и скорѣе и вѣрнѣе поглотить и уничтожить всякую независимую мелкую промышленность, они поддерживаютъ временно такія биржевыя и рыночныя цѣны, которыя заставляютъ разоряться и банкротиться мелкихъ фабрикантовъ, ремесленниковъ, мастеровъ и всѣхъ вообще самостоятельныхъ производителей.
4) Приводя въ исполненіе эту мѣру, сообщники распредѣляютъ и раздѣляютъ всѣ торговыя и промышленныя занятія по своему соображенію и разсчету, въ видахъ монополя. Часть земель, которая воздѣлывается руками бѣдныхъ, но свободныхъ поселянъ, исподволь отходитъ въ собственность крупныхъ владѣтелей и если не отличается особеннымъ плодородіемъ, то обращается въ искусственный лугъ, или простой выгонъ, или на ней разводится паркъ, роща, лѣсъ. При этомъ, монополисты стараются задерживать размноженіе населенія всѣми средствами, какія даетъ имъ организація промышленнаго феодализма и практика свободной торговли.
5) Устранивъ всѣ препятствія и одержавъ рѣшительную побѣду, заговорщики составляютъ новую экономическую конституцію. Въ силу этой конституціи опредѣлятся разъ на всегда всѣ права, отношенія и обязанности, а также цѣны продуктовъ и услугъ, чѣмъ и будетъ положенъ конецъ революціямъ.
Что будетъ, то будетъ! Пусть власти и представители торговой, промышленной и денежной аристократіи не сознаются въ заговорѣ противъ рабочаго народа: я не обвиняю ихъ за это. – Но повторяю снова, что представители нынѣшней экономической чепухи далеко не сознаютъ ея логики и не подозрѣваютъ, куда она ведетъ ихъ. Отличительная черта современнаго высшаго сословія, какъ я уже говорилъ прежде (II часть, гл. IX), – отрицаніе принциповъ, полнѣйшее отсутствіе самосознанія или, выражаясь вѣрнѣе, пониманія тѣхъ идей, въ силу которыхъ она дѣйствуетъ, и малодушная привычка жить только настоящимъ, слѣдуя поговоркѣ: на нашъ вѣкъ хватитъ!
Въ заключеніе этой главы мнѣ остается еще сказать нѣсколько словъ о томъ, какъ должны были вести себя демократы, противники свободной торговли, въ виду торговаго трактата.
По конституціи 1852 г., главѣ государства дается право заключать торговые договоры. Конституція 1848 г. также утвердила это верховное право. Такимъ образомъ, Наполеонъ III, подписавъ договоръ 1860 г., былъ совершенно правъ легально. Хотя г. Пуйе–Кертье и критиковалъ трактатъ съ Англіей, но не осмѣлился, однако, требовать его отмѣны: въ рѣчи своей онъ ограничился робкими замѣчаніями правительству и умолялъ его остановиться на пути къ безусловной свободѣ торговли, пока еще есть время.
Но что могли бы сказать мы, демократы–проповѣдники взаимности? Безъ сомнѣнія, многіе изъ насъ были бы довольны, если бы нашему радикальному и основательному мнѣнію удалось заявить себя съ трибуны и правительство узнало бы отъ насъ: 1) что торговый договоръ, заключенный съ Англіею, нарушаетъ законъ взаимности, законъ основной и неотмѣнимый въ демократіи и соціальной экономіи; 2) что правительственная власть, объясняя по–своему императорское право, исказила смыслъ конституціи; 3) что не одному только государю, а всему народу, въ общихъ собраніяхъ и торговыхъ палатахъ, слѣдуетъ обсуждать и опредѣлять условія экономическихъ сношеній съ иностранными государствами; 4) что съ 89 года нельзя признавать за государемъ самодержавной власти распоряжаться дѣлами торговли, промышленности, собственности, цѣнности и заработной платы; наконецъ 5) что въ поведеніи правительства заключается противорѣчіе, потому что, провозгласивъ принципъ свободной торговли при заключеніи торговаго трактата, оно усиливалось оправдать этотъ трактатъ аргументами, заимствованными у покровительственной системы; что, слѣдовательно, требовали отмѣны договора.
Но замѣтьте, что такое заявленіе принциповъ, еслибы оно даже не было признано несостоятельнымъ при самомъ началѣ, неизбѣжно было бы признано, наконецъ, несовмѣстнымъ съ существующею политико–экономическою системою. Въ самомъ дѣлѣ, развѣ здѣсь не все гармонически связано, не все идетъ нога въ ногу: централизація и экономическая анархія, громадные бюджеты и громадныя монополіи, свобода лихоимства и свобода торговли?… Окончивъ свою рѣчь, представителю Демократіи и принципа взаимности оставалось бы только подать въ отставку; стоило‑ли же хлопотать о кандитатурѣ и принимать присягу?…