— Вниз, Орк, вниз! — закричал Кельбик.
Но было уже поздно. Один из космолетов ударил меня по правому крылу, и он отломилось с легким шорохом. Земля перевернулась подо мной и начала быстро приближаться. Воздух свистел вокруг изувеченного планера.
— Орк, оторви приборную панель! Скорее, скорее!
Растерявшись, я потерял несколько драгоценных секунд. Наконец я нагнулся, просунул руки под приборную панель и потянул ее на себя. Она отскочила целиком, и я увидел знакомый шит управления космолета. Теперь я знал, что делать, и попытался замедлить падение. Это удалось лишь наполовину. Мой космопланер глухо ударился о землю, и я врезался головой в щит управления. Кровь заливала мне глаза, но я прежде всего взглянул в небо. Там оставался только один планер с наполовину отсеченным крылом: он быстро терял высоту. Это был планер Кельбика. Планер, на котором летела Рения, исчез.
Планер Кельбика снизился всего в нескольких сотнях метров от меня: он резко скользнул вниз и разбился о дерево. Немного дальше, почти в реке, я заметил изуродованный планер Рении и бросился к нему, задыхаясь от страха и ярости. Рения, согнувшись пополам, лежала в кабине. Все мои попытки вытащить ее были тщетны.
— Не так! — услышал я спокойный голос Кельбика. Сдвинь фонарь назад…
Я обернулся. Лицо его пересекала бледная вздувшаяся царапина, из которой начинала сочиться кровь.
Вдвоем нам удалось вытащить Рению, и мы уложили ее на песок под уцелевшим крылом. Кельбик склонился над ней — как любой планерист, он умел оказать первую помощь.
— Мне кажется, ничего серьезного. Обморок от потрясения.
И в самом деле, Рения быстро пришла в себя. С момента падения прошло не более пяти минут.
— Что ты об этом думаешь, Кельбик? — спросил я.
— Почерк знакомый. По глупости или от великого ума фаталисты, те, что еще уцелели, решили, что от тебя надо избавиться. Возможно, одновременно они попытаются покончить с другими членами Совета, но в этом я сомневаюсь. Меня больше тревожит то, что для такого камуфляжа космолетов под планеры потребовались определенные технические навыки, которыми обладает далеко не каждый. Значит, среди фаталистов есть текны. Текны-фаталисты… Не могу в это поверить!
— Может быть, они обучали своих специалистов? В конце концов, для людей, решивших идти против человеческих законов, в этом нет ничего невозможного. И вполне вероятно, что у них есть свои собственные тайные мастерские…
— Не знаю, какая из ваших догадок хуже, — вмешалась Рения. — Меня удивляет, что они промахнулись. Почему они не ударили прямо по кабинам планеров? Тогда бы они убили нас наверняка!
— Остатки планеров рассказали бы, как это было, Рения, и тогда начали бы искать виновных. Да крыло может и само отломиться, особенно в бурю, которая надвигается. Взгляни на небо! В общем, я рад, что сумел это предвидеть и приказал установить на наших планерах маленькие космодвигатели. Летать на них было нельзя, но как парашюты они пригодились…
— Значит, мой планер поэтому казался таким тяжелым?
— Да, поэтому, а сейчас нам остается только сообщить о своем местоположении в Хури-Хольде и ждать помощи.
— Не думаю, что они так легко отказались от мысли разделаться с нами, — сказал я. — Поспешим!
Сначала мы испробовали передатчик Рении, но он вышел из строя. Передатчик Кельбика был разбит всмятку. Мы уже начали беспокоиться. К счастью, мой передатчик, хотя и поврежденный, нетрудно было починить, чем я и занялся. Рения пошла в сторону леса.
У Кельбика оружия не оказалось. Я попросил его посторожить возле планера, пока я налаживаю радиопередатчик. Я уже почти закончил настройку, когда он меня предупредил:
— Орк, люди!
Их было семеро; они возникли, как призраки, из темных зарослей. На них были длинные черные тоги, развевающиеся на ветру. Не выходя из кабины, я проверил свой маленький фульгуратор и взглянул в том направлении, куда пошла Рения. Ее не было видно.
Небо темнело с каждой секундой, мертвенный, лунный, как при извержении вулкана, свет заливал песчаный берег, река с глухим рокотом катила черные волны.
Внезапно тучи прорезала молния.
Один из незнакомцев отдал короткий приказ, и все они устремились к Кельбику, выхватывая на ходу оружие. Далеко позади нападающих на краю леса появились другие ее различимые в сгущавшейся темноте фигуры — их было много! Кельбик, отступая, повернул ко мне.
Радировать в Совет было поздно. Я быстро огляделся. Нас оттесняли от леса в излучину реки.
— Скорее в заросли! — шепнул я. — Бегом!
Кельбик бросился к лесу, и я последовал за ним. Заметив меня, один из нападавших вскрикнул, поднял руку. Послышался глухой выстрел, и песок у меня под ногами взвился маленьким смерчем. Еще несколько пуль пролетело над самой моей головой, пока я продирался сквозь кусты. Вспышки молний освещали мне путь. Наконец, добежав до леса, я обернулся и дважды нажал на спуск фульгуратора. Молнии, созданные людьми, ответили небесным молниям, и черные тени рухнули на оплавленный песок.
Мы оказались под лесным покровом в тот момент, когда по листве забарабанили первые капли дождя. Через секунду это уже был глухо ревущий водопад тропического ливня. Мы сразу перешли на шаг, утопая во мхах и травах, однако продолжали идти не останавливаясь. Когда мы пересекали поляну, сзади в нас дважды стреляли — преследователи были близко. Я не стал отвечать, предпочитая приберечь на крайний случай последние заряды фульгуратора. Спина Кельбика еле виднелась впереди. Я все время думал: куда делась Рения? Позвать ее я не решался, боясь привлечь внимание преследователей и к ней, и к нам самим.
Завал из полусгнивших стволов, опутанных лианами, заставил нас потерять драгоценные минуты. Когда мы преодолели его, шум погони слышался не только сзади но и справа и слева: нас окружали! Наконец мы выбрались на большую поляну у подножия почти отвесной каменной гряды. Позади из леса выходили преследователи.
Мы бегом пересекли поляну. Несколько пуль просвистело над нашими головами, но мы не обращали на них внимания, надеясь найти спасательный проход между скалами. Увы, каменная стена оказалась сплошной и неприступной только одна пещера зияла перед нами. В отчаянии мы стремились к ней, и я едва успел сразить из фульгуратора великолепного тигра, преградившего нам путь в свое логово.
До какой-то степени положение наше улучшалось. Гроза почти прошла, и полная луна ярко освещала поляну, лишь изредка по ней пробегали тени от разорванных туч. Если мы сумеем продержаться до утра, нас отыщут встревоженные посланцы Совета или, по крайней мере, поисковые вертолеты заставят убраться наших врагов. Главное — продержаться! Но когда я взглянул на счетчик фульгуратора, настроение мое омрачилось. У меня осталось всего семнадцать зарядов…
Мы притаились за грудой каменных обломков, как пещерные жители, ожидающие нападения. Но враги наши медлили. Отдельные пули изредка щелкали по камням, не причиняя никакого вреда, или, наоборот, отскакивали рикошетом от сводов пещеры, грозя нас задеть. Однако сами нападающие не выходили из-под прикрытия зарослей. Меня снедала тревога за Рению.
Когда горизонт на востоке начал бледнеть, я заметил в кустах на краю поляны какое-то движение. И сразу же, как стая черных демонов, враги устремились на нас. Я расстрелял все заряды, но, оставляя позади обугленные трупы, они бежали к пещере без единого выстрела.
"Хотят взять живьем", — успел я подумать, швырнул в голову первого нападающего фульгуратор и схватил толстый сломанный сук. Кельбик встретил их градом камней. Затем началась рукопашная. Мне удалось ненадолго отбросить врагов, размахивая своей узловатой дубиной, но потом они скопом навалились на меня. Меня сбили с ног, и от страшного удара по голове я потерял сознание…
Придя в себя, я почувствовал, что крепко связан. Рядом со мной неподвижно лежал Кельбик с распухшим, окровавленным лицом. Под деревом спиной к нам стоял часовой, а остальные, сидя неподалеку прямо на траве, о чем-то спорили. Их было человек пятнадцать, но я не узнал никого.
Внезапно деревья на краю леса раздвинулись, и на поляну вышли четыре слона, за которыми неторопливо выступало все стадо. Фаталисты не обратили на них внимания. Слоны в заповеднике давно привыкли к посетителям и никогда не трогали людей. Однако эти слоны, видимо, были чем-то заинтересованы. Они обошли группу фанатиков с двух сторон, приблизились к нам. И вдруг я услышал звонкий голос Рении: