Выбрать главу

– Слава Аллаху! – воскликнула эмоциональная Рабие. – Теперь ты – мужняя жена и будешь всегда сидеть дома. Я приеду к тебе в гости.

– Приезжай, – кивнула ей Анастасия.

– Я научу тебя плести килимы, – продолжала молодая татарка. – Каждая наша женщина обязана уметь их делать.

– Надеюсь, ремесло несложное?

– Как сказать, – заважничала Рабие. – Сразу оно не всем дается. Главное – настойчивость и терпение.

– С чего начинать?

– Сперва купи станок. Нитки любого качества ты найдешь на базаре. Но советую выбирать шелковые, синие и коричневые…

Абдулла-бей, покуривая кальян, со снисходительной улыбкой слушал болтовню женщин. Может быть, Рабие и научит русскую делать килимы – знаменитые татарские двусторонние ковры, – но ему не верится, будто госпожа Аржанова, сотрудник секретной канцелярии Ее Величества, вновь прибыла на полуостров именно ради такого дела. Впрочем, в это не поверит один человек из его родственников, друзей и знакомых, хоть когда-нибудь встречавших ее.

Молва приписывала сей энергичной особе и ее команде головорезов бесследное исчезновение Казы-Гирея, резидента османской разведки в Крыму, и всей его шайки где-то на вершине горы Чатыр-Даг. Еще она вела переговоры с крымско-татарской знатью, после чего хан Шахин-Гирей отрекся от престола. Также ее видели, правда, в мундире офицера, на церемонии подписания – конечно, не совсем добровольного – беями и мурзами присяги на верность императрице Екатерине II, что свершилось на Ак-Кая, или Белой Скале, в июне 1783 года в присутствии светлейшего князя Потемкина и в окружении полков доблестной русской армии…

Женщины продолжали оживленно разговаривать по-татарски. Бывший каймакам, наскучив их беседой, решил перейти к обсуждению более существенных тем и сказал Анастасии фразу на французском языке:

– Je pense, il n’y a rien d’interessant pour vous dans les tapises.

– Non, – не согласилась она. – C’est interessant pour moi aussi.

– Mais que encore?

– La vie du Crimée. La vie de famille, publique, politique[4]

Рабие посмотрела на брата вопросительно. Он велел ей приготовить кофе. Это можно было сделать прямо в комнате, на огне, горящем в мангале. Молодая татарка всегда варила кофе по собственному рецепту, очень вкусно. Тем временем Абдулла-бей и Анастасия продолжали общение по-французски. Флоре приходилось говорить медленно и слушать очень внимательно. Татарский вельможа изучал иностранный язык в медресе в Стамбуле. Там он привык к какому-то особенному произношению, когда пропадали почти все глухие согласные, а гласные делались гораздо длиннее.

Курская дворянка начала издалека.

Великая царица, сказала она, сдержала свои обещания перед крымско-татарским народом. Жители полуострова свободны, беи и мурзы имеют права и привилегии российского дворянства, мечети и текие (монастыри. – А. Б.) с дервишами продолжают деятельность, законы шариата применяются без ограничений. Бесспорно, некоторые изменения есть. Например, во всех приморских и крупных городах теперь стоят не турецкие гарнизоны, а русские. Никому не рубят головы на площадях, не сажают на кол, не отсекают руки за воровство, не побивают камням и за супружескую измену, как это водилось при османском владычестве. Государыня, чье человеколюбие известно миру, отменила подобные обычаи. Они претят ее доброму сердцу.

– Очень жаль, – сказал с тонкой улыбкой Абдулла-бей. – Веками наш народ видел суровость власти и боялся жестоких наказаний. Только они удерживают чернь от подлых поступков.

– Хотелось бы увести мусульман от такого мрачного средневековья.

– Зачем же? Оно им нравится. Это – их мир, их представления о справедливости, о добре и зле, о чести и достоинстве. Тут слова не имеют значения, только – удары плетью…

Рабие подала им маленькие чашечки, наполненные горячим темно-коричневым напитком. Сахар класть не требовалось. Готовя, молодая татарка расплавляла его на дне джезвы вместе с молотым кофе, медленно доводила до кипения и тотчас снимала с огня. Анастасия пригубила чашку.

– Пожалуй, вы в чем-то правы, достопочтенный Абдулла-бей, – сказала она. – Но мы, русские, следуя правилам просвещенного XVIII столетия, желаем сделать удары плетью строго избирательными. Их должны получать лишь самые заклятые наши враги и за самые отвратительные поступки.

– Список у вас есть? – спросил бывший каймакам.

вернуться

4

– Я думаю, для вас нет ничего интересного в коврах.

– Нет, это интересно для меня тоже.

– Но что еще?

– Жизнь Крыма. Жизнь семейная, общественная, политическая… (франц.)