Сириус утвердительно кивнул, после чего Аластор, представленный Уилфриду, с уважением посмотревшему на лучшего аврора Англии, сел, в свою очередь приступая к трапезе.
Единственное, о чем жалел бывший Мародер, так это об отсутствии в доме крестника, с которым только и успел, что кратко переговорить по сквозному зеркалу. Но Гарри Поттеру в ближайшие месяцы было противопоказано появляться в Англии, а выдавать своим визитом его убежище Сириус не собирался.
Еще полчаса спустя из камина, предупредительно встреченные хозяином дома и Люпином, имевшим свой интерес в этом деле, вышли Андромеда Тонкс и её дочь Нимфадора, попытавшаяся было по привычке приветствовать Аластора как подчиненная, но вместо этого усаженная за стол. Несколько протрезвевший Уилфрид вежливо поцеловал дамам руки и снова вернулся к еде.
Домовые эльфы отлевитировали новую смену блюд на стол, а также перед каждым мужчиной появился, на всякий случай, стакан с зельем, снимающим опьянение, что вызвало легкие смешки у присутствовавших дам.
Нимфадора Тонкс, еще не бывавшая здесь, с любопытством украдкой осматривала помещение – широкие потолочные балки, со свисавшими с них чучелами каких-то уродливых существ, развешанные по стенам мечи и алебарды, блестевшие начищенной сталью, изысканную деревянную мебель.
Дождавшись, пока все гости окончательно насытятся, Сириус заговорил.
— Я хочу поблагодарить всех, кто пришел сегодня в мой дом. Но прежде, чем мы выпьем за мое освобождение, я хотел бы поднять бокал за моих друзей, Джеймса и Лили Поттеров, в смерти которых меня когда-то обвинили. Пусть сон их будет крепким. – Он молча опрокинул бокал, швырнув его затем в огонь, пылавший в камине. По щеке мага поползла слеза, которую он сердито смахнул ладонью.
— А теперь я хочу поблагодарить благородного человека, Уилфрида Валленштайна, благодаря помощи которого моя проблема попала в Международный трибунал. – Сириус поднял новый бокал.
— Лорд Блек, — Уилфрид встал. – Я тоже хочу поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне возможность хотя бы таким способом отомстить убийце моего отца, павшего за свободную и независимую Германию от рук Дамблдора. – Тут женщины вскрикнули. – Думаю, сейчас он смотрит на меня с небес, и душа его может упокоиться в мире. – Аристократ залпом допил вино и, подражая Блеку, бросил бокал в огонь.
Аластор Грюм, внимательно слушавший обоих магов, резко протрезвел, поняв, что завтрашний разговор может оказаться еще более интересным. Впрочем, подумалось ему, тем лучше.
— И есть еще одно дело, ради которого я пригласил вас сегодня. – Сириус, поклонившись в ответ на благодарность Уилфрида, снова привлек к себе внимание. – Как знают все присутствующие, за исключением Лорда Уилфрида, некогда я был изгнан из рода за несогласие с политикой семьи, но после того, как я остался последним мужчиной-Блеком, кое-что изменилось. Магия рода снова приняла меня, как полноправного члена, но чтобы стать Главой, мне потребуется ритуал, который подсказал мне портрет моей матушки. – Валленштайн, внимательно его слушавший, кивнул, вспомнив названный ритуал, и по-новому посмотрел на собравшихся в комнате. – Но для этого ритуала требуется помощь и ручательство аристократа, Главы Рода, а также поддержка двух сильных волшебников. А после того, как я верну себе свои права, я смогу отменить твое изгнание, Меда, — он с приязнью посмотрел на невольно прижавшую к лицу руки Андромеду, — и принять в род тебя, Нимфадора. – Девушка во все глаза смотрела на Сириуса, пораженная такой возможностью.
Уилфрид согласно кивнул.
— Вы затеяли благородное дело, Лорд Блек, не гоже давать угаснуть магии такого сильного рода, если есть достойные продолжатели дела предков. – Успевший оценить своего нового приятеля аристократ говорил совершенно серьезно.
Люпин и Грюм, переглянувшись, согласно кивнули.
Сразу после этого гости направились в глубочайшее подземелье особняка – в комнату, на полу которой были выгравированы руны, являющиеся основой защитной магии дома. В этом месте член рода мог напрямую обращаться к родовой магии, и, если его сочтут достойным – получить желаемое. Никогда не бывавшая здесь Нимфадора тихонько ахнула.
Домовые эльфы осторожно внесли и повесили на стену портрет матери Сириуса, пожелавшей наблюдать за церемонией. Сириус, поклонившись матери, встал в центре комнаты, прямо в круг засиявших всеми цветами радуги рун. Напротив него, вытащив палочку, встал Уилфрид, а по бокам – Аластор и Люпин. С каждым мгновением пребывания в рунном круге участников ритуала окружало все более яркое свечение.
Наконец Сириус заговорил. Четкими, чеканными фразами, произносимыми на давно мертвом языке, он просил родовую магию позволить ему искупить собственные ошибки и вернуть роду былую славу. Он просил дать ему, как последнему мужчине в роду, титул Главы Рода.
Следующим в речитатив Сириуса вклинился голос Уилфрида, подняв палочку, аристократ произнес формулу ручательства за своего приятеля, и радужная дорожка силы соединила двух мужчин.
Ремус и Аластор, подняв палочки, хором прочитали формулу поддержки, тоже вызвавшую радужные связи между ними и Сириусом, сияние рунного круга нарастало и даже стены и потолок начали светиться все ярче и ярче, как будто сама Магия пришла в этот подземный зал.
С почти ослепляющей вспышкой на пальце Сириуса появилось новое кольцо, а предыдущее распалось жирным пеплом. Огненный смерч, не обжигая, окружил новоиспеченного Главу Древнейшего и Благороднейшего рода, давая власть над всеми аспектами родовой магии. Церемония завершилась.
Сириус, в блеске еще не до конца взятой под контроль силы, развернулся к участникам церемонии и с глубокой признательностью поклонился. Домовые эльфы принесли традиционные в таких случаях дары, — покрытые резьбой причудливые перстни, знак благодарности и обещание поддержки рода Блеков людям, оказавшим ему великую услугу.
Затем он посмотрел на портрет матери, по лицу которой, казалось, катились слезы, и поклонился еще ниже.