— Сын? Уехал с родителем за границу?
— Если бы. Иван, попав под влияние революционных новшеств, не смог и не захотел понять принципов отца. Как Андрей Александрович ни старался, переубедить сына не смог. Всё шло к тому, что парень должен был встать под знамёна большевизма. Помешало увлечение наукой, в частности постижение свойств электричества.
— Электричества?
— Да. Подвал родового особняка Иван с товарищем переоборудовали в лабораторию. Когда особнял экспроприировали, перевезли оборудование в конюшню. Кстати, дом Соколовых до сих пор стоит на улице Гороховой.
— Вернуть не пробовали?
— Нет.
— Почему? Многие пытаются вернуть брошенную родственниками недвижимость. Не получается, подают в суд на возмещение материального ущерба.
— Пусть подают. Затевать тяжбы из-за какого-то там дома, — пустая трата времени.
— Согласен. Хотя вопрос спорный. Дом, я так понимаю, не одноэтажная хибара с полуразвалившейся крышей?
— Три этажа. С фамильным гербом на центральной части фасада, с отдельным въездом и внутренним двориком. На сегодняшний день в особняке проживает шестидесят семей. У кого квартиры из двух комнат, у кого — из трёх.
— Ничего себе домик. Знаешь, сколько в наше время стоит двухкомнатная квартира в центре Петербурга?
— Не интересовалась. Не для этого приехала в Москву, чтобы устраивать тяжбы по поводу дома.
Вопрос: «Для чего же тогда?» — чуть не сорвался с языка Ильи. Насторожило то, как произнесла последнюю фразу Элизабет. Словно обрубая концы, давала понять — тема особняка интересует только потому, что тот был построен прадедом.
Такой поворот событий не столько озадачил Богданова, сколько поверг в смятение. Следовало спросить о чём-то, что могло помочь понять картину того времени. В крайнем случае выдержать паузу.
Богданов же вместо того, чтобы промолчать задал вопрос больше похожий на приговор, чем на проявление понимания.
— Получается, что род Соколовых иссяк? Ты ведь уже не Соколова.
Пробежавшее по лицу француженки отчаяние на глазах превращалось в решимость, от которой за версту веяло желанием добиться справедливости.
— Буду Соколовой, когда верну фамилию отца.
— Как это?
— Поменяю фамилию Лемье на Соколову. Я уже сообщила об этом родителям.
— Сделаешь это, отчим вычеркнет из завещания.
— Ну и пусть. Прадед оставил столько, что хватит на три поколения вперёд.
— Выходит отец твой был так же богат, как и отчим?
— И да, и нет. Прадед оказался человеком чрезвычайно практичным. Просчитав, что при новом строе сыну не достанется ничего, а то и того хуже, объявят врагом народа, составил завещание так, что владеть состоянием сможет тот, кто изыщет возможность доказать принадлежность к роду Соколовых.
— Быть или Соколовым, или Соколовой?
— Да.
— А если наследница вышла замуж и взяла фамилию мужа?
— Неважно. Должна иметь фамилию Соколова. Это главное условие, оспаривать которое бессмысленно.
Взяв в руки бокал с коньяком, Элизабет, сделав глоток, вынула из сжатых в кулак пальцев Ильи сигару. Пыхнула не хуже, чем Богданов.
— Для того, чтобы поменять фамилию, необходимо было предъявить разрешение французских властей. Такого документа у меня не было, зато были деньги. Сумма — три тысячи евро, а также свидетельство о рождении, в котором черным по белому указаны настоящее имя и фамилия, сделали своё дело, чего не оказалось у моего брата.
— Брат тоже положил глаз на завещание?
— Возможно. Жак по складу характера- кровосос. Таким его сделали родители, избаловали донельзя, теперь мучаются. Неровен час сыночек станет наркоманом, и тогда конец всему.
— Из мадам, брызжет ревность?
— Было бы к кому.
— В таком случае какие проблемы?
— Проблемы есть и немалые.
Раскрыв сумочку, Элизабет, вынула сложенный вдвое лист бумаги.
— Что это?
Беря в руки исписанный непонятными обозначениями документ, удивлённо глянул на француженку Илья.
— Завещание. В документе есть ряд условий, не выполнив я не смогу доказать принадлежность к роду Соколовых.
Повертев в руках листок, Богданов положил тот на стол.
— Но здесь каракули какие-то.
— Завещание закодировано. Бумагу эту три года назад мне отдала мама. За неделю до гибели конверт маме передал отец. К документу прилагалось сопроводительное письмо, в котором говорилось, что к завещанию необходимо подобрать ключ.