Владимир Николаевич, стоя возле дивана, наблюдал за действиями супруги, которая представлялась колдуньей, готовившей приворотное зелье. Вот-вот должно было последовать заклинание, означающее начало волшебства. Не хватало только тумана и ползущих по стенам теней приведений. Остальное точь-в-точь, как в сказке: тишина, затаённое дыхание и еле слышимое тиканье часов.
Оторвав взгляд от плиток, Екатерина Алексеевна, устало вздохнув, сняла очки, протёрла те рукавом халата, после чего, развернувшись лицом к камину, еле слышно произнесла: «Здесь не хватает плитки с именем Ивана Соколова, того самого ловчего, которому суждено было стать основателем фамилии».
Прошелестевшее по комнате безмолвие стало свидетелем того, что всё вокруг жило надеждой на продолжение.
— Прадед Элизабет не мог оставить без внимания того, кому род был обязан всем. Плитка с именем Ивана Соколова должна быть обязательно. Вопрос в том, куда мог её поместить тот, кто создал механизм, и кто был инициатором схемы построения имён? В схеме заложен смысл.
— Я думаю, плитка с именем основателя рода в центре, — произнесла Элизабет, глядя на центральную часть камина. — Коснись меня, я бы поместила её там. Наподобие иконы.
Перетащить стремянку заняло меньше минуты. Ещё столько же потребовалось для того, чтобы Илья смог приступить к исследованию плиток. По истечении пяти минут плитка с именем Ивана Соколова заняла почётное место во главе рода.
После того, как завершение обряда было встречено всеобщим возгласом одобрения, взгляды Владимира Николаевича, Екатерины Алексеевны и Элизабет обратились к Илье.
Посвятив фонариком, тот сунул в образовавшуюся пустоту руку. После непродолжительных манипуляций внутри камина, произнёс: «Здесь что-то есть».
— Что именно?
Мысли Элизабет, Екатерины Алексеевны и Владимира Николаевича слились в одном возгласе.
— Рычаг.
— Так поверни же его, — не выдержала француженка.
— Повернул.
— И что?
— Ничего.
И вновь пустота во взглядах. Зловещая, терзающая душу тишина, тяжёлые, похожие на приговор вздохи. Думать, думать — стучало в висках, заставляя сопоставлять мысли с достигнутым.
Прошло какое-то время, прежде чем Элизабет решилась начать рассуждать вслух.
— Такое ощущение, будто мы опять что-то упустили, точнее сказать, забыли о чём-то таком, о чём забыть не должны были ни в коем случае.
— Что вы имеете в виду?
Сконцентрировав внимание на словах француженки, Владимир Николаевич, глянув на Илью, перевёл взгляд на камин.
— Должна быть плитка, с обозначением имени человека, о котором мы не удосужились не только упомянуть, но и вспомнить. Человеку тому отведена роль главного ключа, без которого тайник не откроется никогда.
— Но ведь мы нашли всех указанных в схеме глав семейств.
— Тем не менее.
Профессор, повернув голову, глянул на жену.
— Чего молчишь, Екатерина? По глазам вижу, есть в мыслях нечто такое, в чём не уверена, но гложет.
— Верно. Уверенности никакой. Зато есть ощущение, что что-то подталкивает Лизу сделать главный в её жизни шаг.
Развернувшись лицом к столу, Екатерина Алексеевна провела рукой по плиткам так, словно совершала обряд, который мог помочь определить направление рассуждений.
— На плитках нанесены только мужские имена. Ни единого женского. В то время, когда без женщин род Соколовых не мог состояться в принципе. У ловчего Ивана жена вместе с мужем являлась основательницей фамилии. Прадед Элизабет, задумывая тайник, не мог не помнить о тех, кому был обязан всем, и в первую очередь своим рождением. Будучи человеком организованным и, конечно же, религиозным, он не мог не увековечить прапрабабушку, как увековечил основателя рода — Ивана Соколова. Исходя из вышесказанного, вывод напрашивается сам собой, — Шерше ля фам, господа! Ищите женщину!
— Ищите женщину? — воскликнул профессор. — Верно! Надо искать женщину! Ну, ты Екатерина, даёшь — гений, да и только!
Поиски недостающей плитки заняли не больше трёх минут. Как и предполагалось, та оказалась рядом с той, на обратной стороне которой значилось имя Ивана Соколова.
— Знакомьтесь, молодые люди! — убирая в сторону лупу, произнёс Владимир Николаевич. — Перед вами символ рода Соколовых — визитная карточка Пелагеи Анисимовны — жены Ивана Соколова, царского ловчего, положившего начало знаменитому на всю Русь роду Соколовых. Родилась в 1649 году, умерла в 1702.
— В один год с мужем, — подхватила слова профессора Элизабет. — Что лишний раз доказывает, что люди жили в состоянии неразделимой любви.