Вместе с такими теплыми чувствами его одолевали и совсем другие… Ощущение опасности, которое раньше, бывало, так кружило голову, теперь лишало покоя и сна. Он боялся не за себя — за нее, за чудного паренька Витальку, за битого-перебитого жизнью Григория, к которому успел за короткий срок проникнуться симпатией.
Миша пытался сосредоточиться на фактах, сопоставить их и найти верное решение. Но время шло, а решение не приходило. И все-таки смутные зацепки, как можно вычислить Наблюдателя, были, и завтра с утра он собирался выйти на след этого зверя.
Каринка уже третий час стояла у своего прилавка, но ни один покупатель так и не подошел. Ноябрь неожиданно удивил внезапными морозами, так непривычными для этого времени.
«Непруха, — приплясывая на месте и потирая замерзшие пальцы, думала она, — еще час постою и закроюсь. Ни души на улице». Только она об этом подумала, как увидела, что от привокзальной площади прямо к ней идет высокий крепкий мужчина.
«Хоть и не местный, — вспомнила Каринка, — но где-то я его уже видела. Точно видела, он приехал вместе с девушкой и иностранцем к Екшинцевым».
Мужчина тем временем бодрой походкой подошел к ее прилавку.
— Что, мерзнешь, красавица?
— Уже замерзла. Но для такого покупателя мигом оттаю.
— Вот и славно. Мне хурмы послаще да повкуснее. И скажи, пожалуйста, ты парня на коляске инвалидной не видела с утра?
— Витальку, что ли?
— Его. Он должен был меня здесь дождаться.
— Нет, не было его здесь. Извините, конечно, дело не мое, — Каринка решилась внести ясность в ситуацию вокруг семьи Екшинцевых, — у нас городок маленький, все друг друга знают. Витальку все жалеют. Что это у вас за интерес такой к нему возник? Надеюсь, ничем плохим это не грозит?
— Абсолютно правильно надеетесь, — Миша сразу перешел на официальный тон, так как по опыту знал, насколько это придает собеседнику значимости. — Вообще-то я не уполномочен разъяснять каждому ситуацию, но вижу, что вы, девушка серьезная, проявляете вполне объяснимый интерес к своему земляку…
— Конечно, он же с моим братом вместе учился, — перебила было Каринка, но потом остановилась, — ой, извините.
— Ничего-ничего. Я — юрист и здесь выполняю задание международного гуманитарного фонда «Врачи без границ» по оказанию финансовой поддержки молодым людям, прошедшим чеченскую кампанию и пострадавшим при этом. В силах нашего фонда сделать так, чтобы Виталий мог ходить. Для этого его вместе с отцом придется перевезти в очень приличную клинику.
— А потом они вернутся?
— Ну конечно, если только вдруг не женятся на очень влиятельных иностранках. Ну, это я уже пошутил…
Каринка во все глаза смотрела на Порецкого, который мастерски расписывал ей перспективы семьи Екшинцевых. Однако это не мешало ей накладывать в пакет самые лучшие плоды ярко-оранжевого цвета…
Он тоже был доволен маленьким спектаклем, который пришлось разыграть для одного зрителя. Но теперь он точно знал, что разговоры вокруг Екшинцевых из туманных и запутанных превратятся во вполне конкретные, обрастут новыми деталями. Он выбрал Каринку не случайно, а по совету Виталия: обладая коммуникабельным характером и работая на столь людном месте, она за день умудрялась «перерабатывать» столько информации, что вполне хватило на деятельность небольшого информагентства. Виталька шутил: «Если Каринка сказала, значит, можно ставить гриф: „ТАСС уполномочен заявить“.
Теперь Миша думал о том, как бы узнать про Наблюдателя. Может быть, Каринка и о нем что-то знает. Такая глазастая не могла не заметить приезжего мужчину. Хотя он и сам на него не обратил никакого внимания, когда застал у Марьяшиной двери. Надо же, нигде даже ничего не екнуло, интуиция не сработала на незнакомца, завязывавшего ботинок у дверей гостиничного номера его любимой девушки. Возможно, что этот человек — профессионал, если умеет так мастерски держаться в тени.
А Каринке тоже не терпелось рассказать кому-то про квартиранта учительницы Беспалько. Прямо распирало от желания, а этот парень — такой обходительный, приятный. Да и к тому же юрист из международной организации.
Миша помимо хурмы принялся еще и мандарины выбирать, которые никогда не ел по причине жутчайшей на них аллергии. «Ничего, Виталька с Марьяшей уплетут», — подумал он, специально оттягивая время и обдумывая продолжение разговора с таким важным поставщиком информации. Однако Каринка первой завела разговор.
— А знаете что, — заговорщицки начала она, — вместе с вами в одном поезде в прошлую пятницу приехал еще один человек…
И она поведала всю историю, связанную с таинственным Сергеем. Миша ловил каждую деталь в ее разговоре, как бы между прочим задавал наводящие вопросы и понял, что говорит она именно о том человеке, который сейчас его так беспокоил.
Выслушав ее довольно обстоятельный рассказ, Миша отметил про себя наблюдательность девушки, порадовался, что так удачно вышел на разговор с нею. Но на прощание он всячески успокоил ее, мол, мало ли по каким делам парню пришлось сюда приехать. Тем более что история с покупкой недвижимости ему лично, как юристу, не кажется такой уж бредовой. Краснодарский край — лакомый кусок для инвесторов, возможно, он действительно собирал информацию именно для этого…
Галантно попрощавшись с Кариной, Порецкий не спеша пересек привокзальную площадь, свернул на незаметную улочку, остановился у небольшой домашней мини-пекарни, переделанной, видимо, из гаража прямо во дворе дома, купил горячий, дымящийся лаваш, зная, что Каринка все это прекрасно видит. Но как только прошел по улице несколько метров, скрывшись от ее всевидящих глаз, пулей полетел к дому Екшинцевых.
Виталий, к счастью, знал и телефон, и адрес Людмилы Беспалько. Получив инструкции от Миши, как лучше напроситься к ней в гости, чтобы не очень удивить ее и, тем более, ее гостя, он подошел к телефону. Но трубку на том конце провода никто так и не взял…
— Виталий, звони ей через каждые пять минут, — на лету бросил Миша, а сам побежал в гостиницу. Конечно, сейчас рядом с Марьяшей Симон, но он ведь далеко не Рэмбо. А если Наблюдатель и не наблюдатель вовсе, а Ликвидатор? Может быть, он просто ждет случая, когда Марьяша останется одна, чтобы устранить ее?
От этой мысли Мишу бросило в холодный пот, он уже не шел, а с бешеной скоростью бежал по улице, расталкивая случайных прохожих…
Марьяша сидела в холле гостиницы и мирно болтала по телефону. Симона рядом не было, зато за стойкой мило улыбалась кареглазая казачка, выполнявшая роль и дежурной, и горничной и, судя по габаритам, секьюрити.
Весила она никак не меньше центнера, но была такой шустрой, разворотливой и внушительной, что Миша сразу успокоился. Ни один Ликвидатор не посмеет совершить что-либо в присутствии такой матроны.
Увидев Мишу, Марьяша радостно замахала ему рукой:
— Миша, это я с Наташей Истоминой говорю. Возьми скорее трубку, она хотела тебе что-то сказать.
— Привет, начальница, — приложив теплую от Марьяшиных рук трубку к уху, сказал он в своем обычном ироничном тоне, — соскучилась, да?
Ой, Порецкий, еще как, — уловил он в ее голосе радостные нотки, но и тревогу тоже, — Артурчик свирепеет без тебя. Опять у нас с немцами непонятки начались, тебе надо срочно возвращаться. Завтра — крайний срок. Сможешь быстро добраться до Питера?
— Да тут у нас тоже дела будь здоров. К отъезду мы пока не готовы. Еще пару дней надо здесь побыть. Может быть, прикроешь меня?
— Придумаю что-нибудь. Но вы не тяните. Все, целую всех. Ой, Миш, а как у вас с Марьяшей?
— У нас все хорошо.
— А конкретнее?
— А конкретнее нельзя. Вы, девушка, слишком любопытны для своих лет, вам никто об этом раньше не говорил?
— Ой, Порецкий, неужели у вас там все сложилось, а?