— Господа, следует отдать вам должное: вы люди цивилизованные. Ваша трусость — красноречивое тому свидетельство. Вы трудитесь не покладая рук, возделываете, так сказать, свой огород, следуя премудрости ваших апостолов, но произрастают-то в нем одни сорняки. Наступила пора, когда каждый обязан понять, кто его враг, и с ним покончить. Я вовсе не собираюсь поучать или убеждать вас, и мы не столь мелочны, как вы, чтобы встать на путь мести. Вы наши исконные враги, час пробил, и мы решили обуздать вас. Подвергнуть вас вашим же наказаниям? Ни за что. Наказание — оружие слабых. Вы, наши учителя, наши враги, вы виноваты уже самим фактом своего существования.
Затем Карье велел отвести учителей в кинозал. Ему хотелось показать им волшебный фонарь. Распорядившись ставить диапозитивы вверх ногами, он сопровождал их собственными комментариями.
— Несколько исторических примеров. Начнем с Третьей республики. Мюзик-холлы, банкиры-министры и прочие достопримечательности. Крупные мошенничества. Из удавшихся — война. Неудавшиеся — дело Дрейфуса, Панама. Определение демократии: союз денежного мешка и кадила, признанный общественно полезным и имеющий целью истребить весь мир, доведя его предварительно до полного отупения.
Несколько наивная речь Карье на том и кончилась, ибо его известили о серьезной опасности: у ворот появились пожарные. Нашелся доносчик — этого добра везде хватает, — которому удалось незаметно улизнуть и вызвать их.
Карье бросился во двор и собрал все свое войско. Водворился порядок. Беспечности как не бывало. Вожак отдавал распоряжения.
— Сторожевой отряд в класс морали! Один отряд к воротам! Другой — на кухню, кипятить масло! Третий — на склад за оружием!
А между тем пожарные предусмотрительно готовились к схватке. Как только они надели защитную одежду и противогазы, капитан, державшийся поодаль, метрах в двухстах, послал унтер-офицера постучать в ворота. Тот минут через десять вернулся и, приподняв противогаз, доложил:
— Ворота заперты.
— Тогда вперед и никакой пощады! — скомандовал капитан, не двигаясь с места.
Однако о том, чтобы сломать ворота да еще с решетками, нечего было и думать. Оставалась одна надежда — пожарный шланг. Его направили на окна. Как раз в эту минуту одно окно распахнулось. Показался парламентер.
— Можете начинать, — заявил он. — Мы находимся тут. Однако предупреждаю: у нас припасено для вас сто литров кипящего масла.
Пожарные его не слушали. Тогда из другого окна высунулся дрожащий всем телом человек и, запинаясь, проговорил:
— Господа, умоляю вас ничего не предпринимать! Расходитесь спокойно по домам! Я — директор этого заведения. Жена моя только что родила, а вы, господа, хотите залить водой нашу квартиру!.. Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Бунт этот сугубо местного значения, и он был тут же подавлен. Порядок полностью восстановлен, так и доложите вашему начальству. Мой непререкаемый, я бы даже сказал — диктаторский авторитет не подлежит сомнению.
Речь директора длилась минут пятнадцать. Пожарным она пришлась по вкусу: они сняли противогазы и отправились восвояси.
В старом доме воцарился порядок. И пока директор вместе с санитаром-добровольцем выхаживал свою супругу, победители решили немного поразвлечься. Но в их забавах не было никаких излишеств. За этим следил Карье, к тому же всеобщее презрение, обрушившееся на метателей вонючих шариков, охотников до битья стекол и прочих озорников, действовало вернее любого наказания. «Стекло вещь ценная, — говорил Карье, — старайтесь и вы быть чистыми, как стеклышко». Он шествовал, изрекая подобного рода афоризмы.
Однако в распоряжении победителей оставались еще великолепные живые игрушки, игрушки одушевленные, и о них они не забывали. Вся сложность заключалась лишь в выборе метательных снарядов. Буден предлагал бильярдные шары, но его поддержали немногие. Другие не могли придумать ничего оригинальнее, чем яйца, помидоры, электрические лампочки. Верзилу Фийона, который, по обыкновению, пребывал в полусне, осенила блестящая идея:
— Нам нужен материал прочный и в то же время достаточно мягкий: месиво из их дурацких книг мы уже приготовили, остается только угостить им этих собак.