Донна Мария была проникнута глубоким уважением к своей тетушке, заменившей ей мать и отца, и потому оказалась в крайне затруднительном положении. К несчастью, князь в это время уехал на несколько дней в Рим. Она не могла уведомить его о своем горе, а тетя нарочно выбрала это время, чтобы обеспечить успех задуманного. Однако любовь нарушила ее расчеты и придала донне Марии достаточно силы для сопротивления. Девушка сослалась на свою крайнюю юность и на отвращение, которое питает она к браку. Ревность ее соперницы, для которой теперь стало все ясно, обернулась яростью. Первыми плодами ее стали брань и дурное обращение, и в неистовстве своего коварства недостойная тетя сама ввела ночью в спальню племянницы молодого человека, за которого она силою хотела ее выдать.
Цель ее заключалась в том, чтобы поставить племянницу в такое положение, при котором она вынуждена была бы вступить в этот брак, дабы приглушить шум, вызванный столь скандальным приключением; кроме того, она хотела опозорить ее в глазах князя. Она сама постаралась распустить слухи о происшествии, причем с коварной жестокостью умалчивала о том, что племяннице удалось счастливо ускользнуть из рук злодея. Когда князь возвратился из Рима, ему достаточно было поговорить с возлюбленной, чтобы убедиться в ее верности и невинности. Он продолжал видеться с нею, а тем временем ярость ее тети все разгоралась. Чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное девушке, он приказал своим людям избить молодого человека, который осмелился нарушить ночью ее покой. После этого происшествия она стала ему еще дороже. Он признался ей, что хочет на ней жениться, но не надеется получить согласия отца на этот брак, а потому у него нет иной возможности посвятить ей свою жизнь, как только вступить с нею в тайный брак до той поры, пока время или какая-либо другая перемена не принесут им обоим полной свободы. Она с радостью согласилась на это предложение. Они занялись подготовкой к осуществлению своих намерений, посвятив в дело лишь самых преданных друзей, и, казалось, ничто не угрожало им помешать.
Между тем их общая врагиня так зорко следила за их речами и поступками, что проникла в их тайну. Ненависть ее к племяннице теперь стала беспредельной, и она поклялась погубить ее — пусть даже придется погибнуть самой.
Прежде всего она склонила молодого человека, за которого хотела выдать племянницу, к тому, чтобы он беспрекословно исполнил все ее пожелания. А у него было теперь уже не один, а два повода слушаться ее: злоба на князя, который оскорбил его, и страсть к донне Марии, которую он все еще надеялся покорить своим постоянством; ему, разумеется, не говорили, что намерены повредить его возлюбленной. Он позволил убедить себя в том, что заботятся лишь о его счастье и что добиться его можно только такими путями, какие ему предлагают. Как было ему усомниться в искренности женщины, оказавшей ему услугу, о которой было рассказано выше? Он стал исполнять все ее пожелания. Она посоветовала ему съездить в Рим в тот самый день, когда решила отвезти туда племянницу. Она действительно взяла ее с собою под предлогом, что хочет купить ей кое-какие украшения. Она повела ее к нескольким торговцам, чтобы протянуть время, а с наступлением темноты отправилась с нею домой в своей карете.
В глухой местности трое мужчин, поставленных ею на дороге, задержали экипаж; притворно угрожая путницам, они обобрали их, потом, схватив донну Марию, которая, как они сказали, являлась самой ценной частью добычей, грубо приказали тетке одной следовать дальше.
Можно себе представить, каковы были испуг и растерянность девушки, когда она оказалась в окружении троих воров, в ночной тьме, не рассчитывая даже на то, что ее крики — единственная ее надежда — будут кем-либо услышаны. Ей казалось, что утрата чести и жизни теперь неотвратимы. В то время как она страшилась самых ужасных крайностей, ей послышалось, будто к ним приближается какой-то всадник. Она подумала, что его привлекли ее вопли.
Но это был молодой человек, действовавший в согласии с ее теткой; он сделал вид, будто не узнает донну Марию, но, обращаясь к мужчинам, завладевшим ею, стал заклинать их обращаться с нею человечнее из уважения к ее полу. Он добавил, что если они занимаются грабежами, так он охотно отдаст им свой кошель при условии, что они отпустят барышню. В этом они решительно отказали. Она же, узнав его по голосу, бросилась ему в ноги, моля его о помощи, и несколько раз при том повторила, что она — донна Мария.