Поэтому он оставил часть своего отряда сторожить карету, а с остальными стал рыскать по окрестностям, где, по его предположениям, могла спрятаться Пломби. На это потребовалось несколько часов. Наконец, устав от поисков, думая, что он и в самом деле ошибся, вообразив, будто Пломби уехала из Храдиша, он принял решение, которое окончательно поставило его в глупое положение. Он решил проводить Вердиница до самой границы, рассчитывая таким образом не только убедиться в отъезде опасного соперника, но и воспрепятствовать Пломби присоединиться к нему, если она, как он предполагал, вышла из кареты и где-то так спряталась, что ее не удалось найти.
Таким образом, два дня влюбленные спокойно ехали под охраной всадников. Пломби приходилось терпеть множество неудобств, но любовь сулила ей великую награду в Праге, и это поддерживало ее. В этом довольно серьезном приключении смешно то, что Дельмет провел несколько дней на границе, боясь, как бы Вердиницу не захотелось возвратиться в Храдиш и чтобы в таком случае воспрепятствовать ему.
Наши любовники счастливо зажили в лоне богатой и влиятельной семьи, которая встретила их с восторгом. Старик купец горячо поздравил их и вручил им все сокровища, которые он благополучно доставил в Прагу.
Но когда все, казалось, объединилось, чтобы вознаградить их за пережитые невзгоды, случилось событие, сильно встревожившее их; оно заслуживает быть упомянутым как венец их истории.
Однажды, когда они уединились в деревне и при них была только их челядь, как-то вечером они с изумлением увидели у себя в доме человек восемнадцать — двадцать турок, которые тотчас же обнажили сабли и рассеялись по комнатам.
Вердиниц, не имея возможности защититься, только поспешил спрятать Пломби и детей. Помня о своих давних опасениях, он был уверен, что либо кади из Храдиша, либо Дельмет осмелились преследовать его даже в Праге, и, хоть предположение это и было маловероятно, оно смертельно мучило его целый час, пока турки осуществляли свое намерение.
А намеревались они устроить прекрасное празднество и занялись его подготовкой. Вслед за ними прибыло не только множество повозок с необходимыми декорациями, но и многочисленное общество, состоявшее из самых знатных дам. Взялись гости за дело горячо, рабочие были проворные, и вскоре дом преобразился. Когда все было готово, молодежи оставалось только позабавиться испугом и удивлением Вердиница.
Задумала все это самая изысканная пражская молодежь, основываясь на рассказах Вердиница и Пломби, причем весьма искусно были изображены нравы Храдиша. А содержание комедии, сыгранной лучшими пражскими актерами, представляло собою не что иное, как историю рабства Вердиница и его приключений в серале.
В довершение празднества, чтобы ярче отметить конец выпавших на его долю страданий, все декорации и наряды как турок, так и рабов, послужившие для представления, были сожжены на костре, нарочно для этой цели сложенном около дома.
КЕЙЛЮС
ИСТОРИЯ Г-ЖИ АЛЛЕН И Г-НА АББАТА ЭВРАРА
Я поступил на службу к этой даме самым простым образом, вследствие случайно сложившихся обстоятельств. Как-то она проезжала по Новому мосту, а тут вдруг наемный экипаж сцепляется с ее каретой, да так здорово резко, что кучер ее падает с козел и встать не может. Я в то время самолично там находился, предлагаю, что могу сесть на козлы, — она соглашается. Кучер ее уже не в состоянии был лазать на козлы после своего падения, она его поставила привратником, а я занял его место.
Очень она была славная дама, бездетная вдова лет сорока двух, в свое время красавица, да и теперь кое-что от былых прелестей оставалось.
В доме у нее всем заправлял г-н аббат Эврар. Толстый он был, словно монах, а ел-то ведь не ахти как много. Лицо у него было свеженькое и румяное, как роза, по причине доброго бургундского вина, которое он пил, чтобы от тепла в желудке легче читался требник. Ни на его платье, ни на его касторовой шляпе никогда не бывало ни малейшего пятнышка. Да уж, содержал он себя в чистоте.
Как я его увидел, сразу он пришелся мне по сердцу — по всей видимости, был он разбитной малый. Однако впоследствии я в нем лучше разобрался.
Когда входишь новичком в какой-нибудь дом, так, разумеется, не знаешь, на какой лад там поется. Так что в один прекрасный день я поставил бутылочку привратнику, у которого забрал лошадей, чтобы он мне разъяснил, что там и как, что к чему.