-Повторяю, - сказал Мишель Жиро, - Клод Бернан дышит вам в затылок. Я вам советую немедленно возвращаться в Москву.
Звучало очень мило и трогательно. Воврeмя дать такую информацию - уже за это можно было месье Жиро все простить.
А если?
А если он просто спасает свою шкуру, резонно предполагая, что, распутав мой клубок, Клод Бернан выйдет и на инспектора Жиро?
А если они уже его нащупали, и он покорно исполняет замысел Бернана и хочет тихо и безболезненно, но согласно инструкциям ДСТ, вывести меня из игры?
А если он просто все придумал и желает лишь развязаться с нами, "спрыгнуть с поезда"?
- Вы сделали отчаянный шаг, - сказал я. - Прийти ночью на известную ДСТ квартиру, когда в ней кто-тo есть... Зачем такой риск?
- Вы недооцениваете французскую полицию, - усмехнулся Жиро. - Если бы я не хотел вас будить, вы бы спали как сурки - хоть танцуй в гостиной рок-н-ролл! Вы бы проснулись лишь утром, с легкой головной болью. И потом у меня задание.
Вы ляжете спать, и я поменяю лампу в прихожей. Увы, отныне Клод Бернан будет в курсе всех интимных глупостей, которые вы говорите своей даме даже в постели. Но вы должны вести себя так, будто ни о чем не подозреваете.
Вот это уже было похоже на правду!
-Ошибаетесь, - сказал я, - невысокого мнения о фрaнцузской разведке. Поэтому считаю, что при всех возможных политических изменениях французской службой безопасности будет руководить французский профессиональный полицейский. Естественно тот, которому мы доверяем. Как вы догадываетесь, я не собираюсь сматывать удочки в Москву.
Он оказался очень умненьким, этот паренек. Недаром товарищ Фрашон поверил в него и на него поставил. Не задавая никаких промежуточных вопросов, вернее, прокрутив их в своей голове и сам дав на них ответ (и все это за десять секунд, пока он добавлял в стакан виски), Мишель Жиро задумчиво произнес:
- 0'кэй! Но Клод Бернан взяток не берет.
- Знаю, - сказал я, - однако, что значит "не берет"? Десять тысяч не берет, сто тысяч не берет, но миллион он возьмет?
Взглянув на ошарашенное лицо моего собеседника, я понял, что партия мною выиграна.
Взяв за правило не вмешиваться в дела Белобородова, я ничего не сказал, не удивился, увидев, что на такое ответственное закрытое совещание Белобородов привел Миловидова, человека неопределенных лет, скорее молодого, служившего в посольстве по культуре и, насколько я знал, на самых низших должностях: то ли киноленты для посольских просмотров заказывал, то ли цветы дарил приглашенным к нам артистам и писателям. Ну хорошо, привели товарища - так сиди и помалкивай в тряпочку, однако у Миловидова было нечто вроде недержания смеха - он смеялся буквально после каждой фразы, будто мы тут анекдоты рассказывали. Я заметил, что этот громкий глупый смех неприятен не только мне - генерал-лейтенант, военный атташе, тоже поеживался.
Между тем, мы говорили о вещах достаточно серьезных: решалась проблема Клода Бернана. Мы извлекли все данные нашей картотеки. Клод Бернан, сказал генерал-лейтенант, это еще и военная разведка, это серый кардинал при премьерминистре. (Ха-ха-ха! - загоготал Миловидов.) Клод Бернан, сказал Белобородов, обычно свою анкету ведет в одиночку, никому не доверяет, даже записей не делает, все держит в голове. Очень мобилен. Сейчас в Париже. Через два часа. может оказаться в Ницце. Рыщет по Франции, как серый волк (клинический приступ хохота у Миловидова). Я сказал, что главное даже не это - по моим предположениям, как я понимаю Клода Бернана, он из редкой породы фанатиков и не возьмет ни миллион франков, ни даже миллион долларов. (Миллион долларов! - повторил Миловидов и радостно заржал.)
- Борис Борисыч! - притворно возмутился Белобородов. - Ты выступаешь с антиамериканских позиций! Твои слова противоречат классической теории о буржуазном обществе, где все продается и все покупается. За миллион долларов всех нaс можно купить - кроме тебя, разумеется.
Тут все тихонько захихикали, а Миловидов чуть не упал со стула.
- Вы помните анекдот про слона? - сказал до этого молчавший советник, в ведении которого были все финансы посольства. - Нет? На клетке слона в зоопарке вывешен ежедневный слоновый рацион питания: десять килограммов свеклы, двадцать - моркови, сорок - отрубей, пятнадцать - яблок, пять бананов и так далее. И вот посетители зоопарка спрашивают у сторожа: "Неужели слон все это съест?" "Он-то съест, отвечает сторож, - да кто ему даст?"
(Миловидов задохнулся от смеха, а я подумал, что ему все-таки надо лечиться.)
- Я убежден, - продолжал советник по финансам, - что даже если бы речь шла о даче взятки Президенту Французской республики, ЦК никогда бы не утвердил подобной суммы.
- Но на карту поставлена судьба всей операции! - сказал я. - Мы обязаны рискнуть. Или Франция не стоит миллиона долларов?
- Даже миллиона франков, - ответил советник по финансам. - В ЦК страх перед шестизначными цифрами. Бесполезно даже пытаться.
- Что же делать? - спросил я.
- А вот для этого у нас главный Борис Борисыч, - сказал Белобородов как бы в пространство. - Тебя для этого прислали. Ты и решай.
Тут лица у всех вытянулись, лишь Миловидов блаженно ухмылялся.
"Не бери все на себя", - вспомнил я совет Ильи Петровича. Совет хорош, но сейчас тот самый случай, когда от ответственности не отвертишься. Да и не надо вертеться. В конце концов, ты комиссар республики с правом расстрела на месте. И пора показать товарищам, что ты прибыл не в игрушки играть.
-0'кэй, - вздохнул я, - выхода нет. Клод Бернан должен быть ликвидирован. Мне бы подошла версия самоубийства или дорожной катастрофы. Впрочем, детали - это не моя забота.
- Верно, - подхватил Белобородов, - это забота начальника специальной оперативной службы. Что скажешь, товарищ Миловидов?
- Послезавтра Клод Бернан встречается с нашим осведомителем, двойным агентом, на 148-м километре одной из альпийских горных дорог. Он уверен, что его будут прикрывать, но прикрытия не будет. Мы постараемся отработать версию самоубийства, хотя заранее предупреждаю - за правдоподобность этой версии не ручаюсь.
Говоря все это, Миловидов смотрел на меня, и лицо его было совсем иным - холодным, отчужденным, и от его взгляда мне стало как-то не по себе.
Через три дня все французская пресса заговорила о тайне полковника французской контрразведки Клода Бернана. Тело полковника было найдено на обочине горной дороги, рядом с его автомашиной. Пистолет Клода Бернана лежал рядом. Клод Бернан был убит двумя выстрелами в упор. В обойме пистолета не хватало двух патронов.
Сначала возникла версия о самоубийстве. Газета "Матэн" (а точнее, тот самый журналист газеты, на которого я давно обратил внимание), так вот, "Матэн" сообщила, что у Клода Бернана были трения с высшим начальством, и в ДСТ полковника недолюбливали. Однако экспертиза отвергла вариант самоубийства. Журнал "Куполь" выдвинул другую гипотезу: убийство из ревности. Журнал рассказал о связи полковника с любовницей арабского шейха. Но мнение большинства газет сошлось на том, что это - война разведок, и Клод Бернан был убит агентом из соцстраны.
Шум не утихал примерно месяц. Министр иностранных дел Франции отменил заранее запланированную встречу с нашим послом.
Из Москвы дали понять, что я сработал грубо.
В первый раз я увидел, как Белобородов занервничал.
- Теперь контрразведка нам объявила войну "sans merci"[ Без пощады.], - повторил он. - Нас будут высылать, они готовят список, как в 1982 году. То, что, я кандидат на высылку, - это точно. А у меня все оперативные нити в руках.
- Подожди, - успокаивал я его. - Французы - законники. Чтобы Президент республики подписал такой декрет, ему надо представить вещественные доказательства. Согласен, ДСТ их соберет, но на это уйдет еще несколько месяцев. А за это время мы обязаны что-то придумать. И мы придумаем. Я тебе обещаю.