Также Изабелла пользовалась услугами по меньшей мере восьми менее знатных «девушек королевских покоев». На самом деле «девушки» могли быть и замужними, и даже пожилыми: старая нянюшка Изабеллы, Теофания де Сен-Пьер, входила в их число, как и Элис Лейгрейв, бывшая няня короля; дочь Элис, Сесилию, также зачислили на службу, и королева однажды подарила ей платье, сшитое Джоном де Фалезом.{430} Кстати, жена портного, Джоан де Фалез, тоже была одной из «девушек».
Эти леди не только ухаживали за своей госпожой — по меньшей мере две из них ездили в Лондон для выполнения деловых поручений, а при четверых состояли пажи, помогающие в выполнении обязанностей.{431} Перечислим прочих: Джоан Лонге, жена оруженосца королевы; Джоан Виллерс (ей Изабелла преподнесла щедрый подарок — отрез золотой парчи{432}, сын ее Ги также состоял на службе у королевы, а дочь, Маргарет Виллерс, при выходе замуж за Одина Бьюреворда, еще одного сквайра королевы, получила от Изабеллы богатый дар — 300 фунтов «на обзаведение»);{433} наконец, Кэтрин Броварт, Мэри де Сент-Мартино и Джулиана де Нонтель, вероятно, жена гонца королевы.
В штат двора королевы входило шестеро старших писцов, среди них Питер Коллингберн, который иногда подменял хранителя королевского Гардероба.{434} Имелся также «письмоводитель» Джон Джиффорд, исполнявший при Изабелле обязанности секретаря. Именно он писал на пергаменте письма, вероятно, под ее диктовку, а затем заверял их, прикладывая печать на красном воске; эта печать сохранилась до сих пор, на ней изображена королева, стоящая во весь рост под балдахином.{435} Личная подпись не требовалась — такова была общепринятая процедура, и из этого не следует делать вывод, что Изабелла не умела писать. В то время это умение уже входило в число обязательных для особ королевской крови, (например, Элеонора Кастильская приобретала восковые таблички для обучения своей дочери письму), и мы имеем все основания считать, что сама Изабелла была вполне грамотной.
Изабеллу в детстве очень хорошо воспитывали, и с возрастом она стала развитой личностью с утонченными вкусами. Она разделяла увлечение мужа музыкой и пением; известно, что во время великого поста она отправила в Лондон одного из своих стражников, Уолтера Херта, чтобы он брал там уроки музыки, и заплатила за это. Вместе с Эдуардом она тратила большие суммы на музыкальные развлечения.{436} Есть также свидетельства того, что королева интересовалась искусством, поскольку она владела прекрасно иллюстрированными манускриптами в тогдашнем новейшем вкусе, а также тремя панно ломбардской работы — видимо, картинами или скульптурными рельефами.{437}
У королевы были книги — есть запись о том, что она заплатила 14 шиллингов за изготовление какого-то тома, причем Ричард Рисовальщик (Painter) получил дополнительную плату за лазурную краску, которую применил для миниатюр. В июне 1312 года ее служащий заплатил за «книги для покоев королевы», когда она находилась в Беверли.{438} В ее библиотеке{439} находилась «большая книга в переплете из белой кожи о деяниях Артура» и другие манускрипты Артуровского цикла; похоже, Изабеллу всю жизнь завораживали рыцарственные предания о короле Артуре. Она имела также восемь романов, среди них — повествования о Троянской войне, о Карле Великом и об Эмери Нарбоннском. Этот последний роман, наряду с повестью о терпеливой Гризельде, служил женщинам Средневековья в качестве справочника по семейным отношениям: к примеру, в нем есть эпизод, когда Эмери бьет жену, леди Эрменгарду, за то, что она воспротивилась его желанию отправить семерых сыновей искать счастья по свету, и жена кротко призывает господа «благословить руку, которая помогла мне опомниться. То, что я говорила, было глупостью. Поступайте, как желаете!»{440}