Постепенно мы с Клер успокоились. Другие дети продолжали чинно обедать. Обед, как обычно, состоял из четырех блюд: закуска, основное блюдо, сыр и десерт – порции небольшие. Дети должны были постараться доесть все до конца, и никто их не подгонял. Один за другим стульчики освобождались, и следующая партия детей садилась за столы. И снова перед каждым из четырех карапузов был воспитатель, он кормил своего подопечного, с улыбкой предлагая каждое из блюд. Учитывая, что в группе было шестнадцать человек, все это казалось жутко трудозатратным. Тем не менее все дети вставали из-за стола сытыми и довольными. Наконец пришла очередь Клер: она села рядом с другими малышами и улыбнулась, когда ей предложили первую ложку еды. Она доела все до крошки, а после посещения врача долго и сладко спала. Врач, кстати, с пониманием отнесся к нашему опозданию: «Обед – самый главный прием пищи!» – с улыбкой заметил он.
Все это разительно отличалось от канадского детского сада, где малыши садились за столики, разворачивали принесенные из дома пакеты и за десять минут съедали, сколько успевали. Еда, как правило, была холодной, ели руками и каждый вечер приносили домой кучу объедков. Каждый ребенок, даже совсем маленький, должен был есть сам. Вообще умение есть самостоятельно в Северной Америке воспринимается как важный шаг на пути к независимости. А еду рассматривают как вопрос индивидуального выбора и предпочтений. В большинстве американских книг по воспитанию написано, что дети сами должны решать, что им есть, сколько и есть ли вообще. Некоторые авторы предлагают предоставлять ребенку полную свободу выбора и в том, что касается времени приема пищи. На практике большинство родителей действительно дают детям такую свободу. Кроме того, всячески способствуют этому, покупая полуфабрикаты: ведь даже ребенок всегда может найти в шкафу готовое блюдо или разогреть еду в микроволновке.
Возможность выбора так важна для американцев, потому что отражает одну из главных ценностей их культуры: автономию, индивидуализм. Даже маленькие дети могут влиять на обеденное меню. Софи привыкла к этому, ей было трудно понять, почему теперь нельзя есть что угодно и когда угодно. Отсутствие альтернативы в школьной столовой напрягало и меня. Еда казалась вкусной и полезной, но беспокоило то, что Софи отказывается обедать. Тревожили последствия подавления ее самостоятельности в таком важном вопросе.
Моего мужа все эти страхи просто смешили.
– Что-то я не заметил, что моя самостоятельность подавлена, – отшутился он. – Я же женился на тебе, хотя моя мать была против!
Он был прав (справедливости ради надо сказать: свекровь давно смирилась с тем, что ее невестка не француженка).
– Кроме того, – продолжал Филипп, – если в столовой вкусно готовят, зачем им несколько блюд на выбор?
«Хороший вопрос», – подумала я и поняла, что ответа у меня нет. Единственное, что я могла противопоставить этой логике, – мне нравится, когда есть из чего выбрать. Но французы так не считают. И если подумать, становится понятно почему. Да, в столовой не было выбора, но дети все равно питались очень разнообразно. Поэтому родителей не особенно волновало, что детям не из чего выбирать, – просто они считали, что малыши неспособны сами разумно составить меню.
Однако различия во вкусах американцев и французов коренятся гораздо глубже. В рамках самого крупного сравнительного исследования на эту тему ученые провели опрос среди нескольких тысяч респондентов из Франции и США. Всем был задан вопрос: «У вас есть возможность выбрать одно из двух кафе: в первом предлагают более пятидесяти видов мороженого; во втором – десять. Какое вы выберете?»
Ответы были получены прямо противоположные: почти 70% французов выбрали кафе, где всего десять видов мороженого, а 60% американцев предпочли то, где есть пятьдесят видов.
Я провела свой тест, задав этот вопрос французским родственникам. Все они ответили так же, как «средний» француз. Я спросила, почему они сделали именно такой выбор, и получила объяснение: «Если в кафе предлагают всего десять видов мороженого, значит, больше сил и внимания потрачено на то, чтобы приготовить качественный продукт. Если их пятьдесят – качество наверняка страдает».
Так вот в чем дело! Для американцев большой выбор – синоним качества. Нам нравится выбирать. У французов все наоборот: слишком большой выбор свидетельствует о снижении качества, а это их совсем не радует.
Этот вывод показался мне разумным. Я поделилась своими соображениями с Софи.