Тем временем для солдат батальона «Фульмине» настало время отпусков. Кто-то из них мог съездить домой, «добровольцы Франции», у которых не было родственников в Италии, остались в казармах, но некоторые из них поехали в Турин, где завели знакомства с местными девушками.
3 марта батальон «Фульмине» был переведен из Конельяно (все больше подвергавшегося налетам вражеской авиации) в район Виченцы: 1-я и 3-я роты в Карре, а 2-я в Кьюппано.
- Время, проведенное в Карре, было довольно спокойным, и мы смогли отдохнуть от испытаний, перенесенных в Венеции Джулии. После первоначального столкновения с партизанами, которые во время комендантского часа безуспешно пытались разоружить нашего часового, последовал период спокойствия. Отношения с местными жителями были дружественными, мы, как всегда, помогали им продуктами и деньгами. С партизанами у нас установилось своего рода перемирие: мы могли спокойно ходить по городу и окрестностям без оружия, и, в свою очередь, позволяли партизанам, которые днем уходили в горы, по ночам возвращаться к своим семьям. Однажды мы как-то даже сыграли с ними футбольный матч, который, к сожалению, проиграли со счетом 4:3. Мы не только отдыхали, но и проводили учения, в том числе освоили применение «панцерфаустов», в ожидании скорой отправки на фронт в район По, чтобы противостоять наступлению американских и канадских войск, - вспоминает Карло.
Тогда же, чтобы компенсировать нехватку сержантов, пришел приказ шести рядовым маро из «добровольцев Франции» присвоить сержантские звания. Лейтенант Парелло выбрал Нандо Мусси, Стефано Зарини, Темистокле Котини, Ренато Арнольди, Луиджи Астидоро и Роберто Боно.
Но в начале апреля обстановка в Карре стала меняться. Партизаны-коммунисты, недовольные дружественным отношением местных жителей к батальону «Фульмине», решили напасть на морских пехотинцев, чтобы спровоцировать неизбежные ответные действия, которые должны были вызвать враждебность местных жителей. Лейтенант Парелло чудом уцелел в первой засаде: когда он ехал на кабриолете, ему едва не оторвало голову проволокой, предательски растянутой поперек дороги. Доброволец Джованни Боначина был обстрелян, когда находился на кухне школы, переоборудованной в казарму, но остался невредим. Карло Томмази из роты управления не повезло: когда он ехал на велосипеде из Карре в Тиене, к нему приблизились партизаны, маскируясь под мирных жителей, и застрелили его в упор.
Лейтенант Орру несколько раз предлагал местным жителям выдать виновных в убийстве, но это ни к чему не привело. Все хранили молчание. Тогда он подготовил военный трибунал для суда над пятью ранее пойманными партизанами. Парелло был председателем и добился вынесения смертного приговора всем пятерым. За это после войны партизаны заочно приговорили его к смерти, но ему удалось избежать ареста до объявления всеобщей амнистии. Пять осужденных просили принять их в армию RSI и отправить на фронт против американцев, но 8 апреля на рассвете все они были казнены.
По этому поводу в рукописи Кальчинелли есть одна фраза, написанная не по-французски, как все остальное, а по-итальянски:
«Мы так и не попали на фронт из-за таких, как они, которые стреляли нам в спину!»
«Мерседес» выезжает на дорогу вдоль побережья, которая приведет нас прямо в Триесте, перед нами открывается прекрасный вид на залив, хотя и несколько мрачный из-за боры.
Карло говорит:
- Так партизаны-коммунисты добились того, чего хотели, расчетливо принеся в жертву пятерых своих людей. Население стало враждебно относиться к нам, и рано или поздно это должно было вылиться в открытый конфликт. Меры безопасности были резко усилены, мы теперь ходили только группами и всегда были вооружены. В тавернах мы всегда садились спиной к стене. Но мы вовсе не хотели таких перемен, и в них не было нашей вины. Спустя несколько лет после войны мне по работе пришлось побывать в Карре, и я узнал, что партизан, ответственный за убийство Томмази, был изгнан из деревни. Жители считали его морально виновным за смерть этих пятерых бедняг.