Несмотря на свою должность, а может быть именно вопреки ей, Перцов старался заводить знакомства и связи с людьми творческих профессий. Поэты, музыканты, художники… Только в их среде он мог хоть немного «развеяться от серых будней». И Зоенька Вансович за последние два года стала для него не просто очередной любовницей, но той отдушиной, где он мог полностью отрешиться от дел и отдохнуть душой и телом.
И вот из-за глупой инициативы излишне рьяного помощника он чуть не лишился этого глотка свежего воздуха. Но возможно, что всё ещё можно поправить, если, конечно, помощник не успел основательно наломать дров. Кстати, а может Зоенька права и это подстава? Ладно, об этом тоже стоит подумать, но не сегодня.
С утра всех руководителей отделов к себе вызвал начальник Одесского ГПУ и два часа выносил мозг на предмет приведения в надлежащий порядок документооборота и отчётности. Наверняка у него были свои друзья «наверху», и он тоже был в курсе «внезапной» проверки, хотя на совещании напрямую о ней ничего не было сказано. А затем ещё на час задержал своего будущего сменщика и долго тошнил на нервы о боевом товариществе и братстве чекистов. Видимо побаивался что Юрий Моисеевич нароет на своего нынешнего шефа компромат и тот, вместо управления кадров в столичном Харькове, прямиком отправится строить Беломорско-Балтийский канал. И не факт, что просто рядовым охранником, времена такие, что и тачка в руках может за счастье показаться.
Не успел Юрий Моисеевич выйти от начальника, как дежурный по управлению передал ему что дважды звонила Зоя Вансович и настоятельно просила срочно к ней приехать. Вот и помчался в радостном предвкушении товарищ Перцов к своей возлюбленной, захватив из буфета только коробку с эклерами да бутылку лёгкого крымского вина. Совершенно забыв проконтролировать вчерашнее поручение своему помощнику. Да и что там было контролировать? Так, всего лишь рутинная работа по вербовке очередных осведомителей. Сколько их уже было и сколько ещё будет? Половина Одессы друг на друга с упоением стучит и таки никого это совсем не изумляет.
Но вино так и осталось не открытым, а коробкой с эклерами разбушевавшаяся «Зайка» в порыве праведного негодования запустила в своего ухажёра и просто чудо, что опешившему от такого неласкового приёма «сатрапу» удалось от неё увернуться. Ах! Как она была ослепительно-прекрасна в своём гневе! Юрий Моисеевич прикрыл глаза и мечтательно замер, вспоминая недавнюю встречу с этой рассвирепевшей Валькирией.
О! Как восхитительно алели её бархатные щёчки, как нервно трепетали крылья маленького аккуратного носика, и как под лёгким халатиком бурно вздымалась и опускалась её великолепная беломраморная грудь, которую он так любил ласкать. Как очаровательны были её маленькие кулачки, которыми она в отчаянном бессилии била его в грудь, когда он всё же сумел её обнять и прижать к себе, пытаясь прервать её возмущённый монолог и всё-таки выяснить причину внезапного гнева.
Сколько нежных слов пришлось прошептать в её маленькое и, в свете падающих солнечных лучей, неожиданно почти прозрачное розовое ушко, успокаивая разъярённую женщину. Сколько труда и терпения ушло на то, чтоб просто удержать её, ласково и нежно обнимая. И постепенно вновь приучая к себе, как испуганную дикую лань, прежде чем она перестала вздрагивать от его прикосновений и своих рыданий. Юрий Моисеевич непроизвольно сглотнул обильную слюну и очнулся от столь несвоевременных воспоминаний.
И он таки выяснил причину такого отношения к себе, и эта «причина» ему очень не понравилась. Оказалось, что его «клеврет» Кубаткин, сегодня утром (в то время, пока Юрий Моисеевич был на совещании у начальника) арестовал Мишеньку Лапина и увёз его «в эту вашу ужасную тюрьму». И теперь новый спектакль, в котором Зоенька должна была играть одну из главных ролей, уже не состоится. Так как все знают, что в СССР спектакли, написанные опальными авторами, не ставят. А Зоя так надеялась на эту роль!
И вот к ней в полдень приезжает Мишина мама и сообщает что её сыночку только что арестовали и теперь спектакля не будет. Те шикарные наряды к постановке, что они обсуждали накануне, так и останутся просто красивыми картинками в альбоме. А те Мишины замечания к будущему спектаклю и та великолепная музыка что он для него написал так и останутся никем невостребованными. Как и надежды «Зайки» наконец-то пробиться с помощью этого спектакля в основной состав труппы.