Переломным моментом считается битва при Куртрэ 1302 г.[326] Во фламандском войске насчитывалось всего около десятка конных рыцарей — командующие и их оруженосцы, остальные же вместе с горожанами сражались пешими. Старое рыцарское ополчение уже не соответствовало новым экономическим и политическим условиям. Как говорит Ф. Энгельс, «пока продолжался период расцвета феодализма, до конца XIII века, кавалерия вела все сражения и решала их исход. С этого момента дело меняется…»[327]. Создавалась база для нового контингента войск: горожане становятся все более богатыми и сильными, крестьянство постепенно освобождается от крепостной зависимости. С другой стороны, рост королевской власти влек за собой и необходимость в новом войске. Ф. Энгельс говорит по этому поводу: «Вести борьбу против феодальных порядков с помощью войска, которое само было феодальным, в котором солдаты были более тесно связаны со своими непосредственными сюзеренами, чем с командующими королевской армией, — это, очевидно, означало вращаться в порочном кругу и не сдвинуться с места. С начала XIV века короли стремятся поэтому освободиться от этого феодального войска, создать собственное войско»[328]. Франция в области военного дела неизмеримо отставала от Англии, где были проведены при Эдуарде III военные реформы, которые обеспечили ей целый ряд блестящих побед над Францией во время Столетней войны.
Ф. Ло в обстоятельном исследовании наиболее крупных сражений показывает, что французы в начальный период Столетней войны никак не могли усвоить тактику сочетания действий пехотинцев со спешивающимися рыцарями[329].
При Филиппе VI Валуа в некоторых городах стали подготавливать свои отряды стрелков, ибо наемники бывали очень ненадежными, но это начинание успеха не имело как из-за противодействия со стороны реакционной части дворянства, так, в конечном итоге, и из-за самого короля: Филипп VI был страстным поклонником старины, истинно «рыцарских» методов ведения боя, и какие-либо нововведения в области военного дела были ему абсолютно чужды.
Иоанн II всячески старался возродить «добрые рыцарские» начала в военном строе и даже основал так называемый орден Звезды, который просуществовал лишь 4 года, до битвы при Пуатье, где погибли все рыцари, входившие в его состав.
Карл V решительно идет по новому пути: главную роль в военных силах королевства он отводит наемным войскам, и прежде всего из числа французов. При Карле V издаются постановления, предписывающие всем жителям как города, так и деревни вооружаться в соответствии со своим достатком и постоянно упражняться в стрельбе из лука и арбалета[330]. Но при Карле VI, когда происходит возрождение феодальной реакции по всем линиям, заведенный при Карле V порядок отменяется. Острая классовая вражда[331] между дворянами и недворянами служила сильным препятствием прогрессу в области военного дела. Французскую знать постоянно преследовал страх перед растущей силой городов, и страх этот особенно возрос после городских восстаний 1380–1382 гг.
Пьер д'Оржемон и другие авторы «Больших хроник», автор «Нормандской хроники» и историограф Карла VI много говорят о крупнейших поражениях рыцарского войска при Куртрэ, Креси, Пуатье, Никополе. При этом основная мысль хронистов заключается в том, что рыцарское ополчение с его старыми методами ведения боя уже не может больше удовлетворять требованиям короля, хотя хронисты и отдают должное храбрости французских рыцарей. Не останавливаясь на всех подробностях в описании указанных сражений, отметим лишь, что хронисты зафиксировали вопиющие недостатки ополчения французских рыцарей по сравнению с их противниками. Хронисты признают, с одной стороны, важную роль английских лучников в деле победы англичан, с другой стороны — крупнейший недостаток французской армии в смысле почти полного отсутствия пехоты и Неумения ее использовать. При Пуатье, как пишет автор «Нормандской хроники», «король Иоанн имел по крайней мере 12 тысяч рыцарей, но мало было у него других бойцов, таких, как лучники и арбалетчики, и поэтому английские лучники попадали более верно (в цель), когда дело дошло до схватки»[332]. Хронист отмечает, скол трагичными для французов оказались результаты такого состава их армии: «Французы так сбились в кучу из-за множества стрел, которые летели прямо им в головы, что большое количество их не в состоянии было сражаться и они падали друг на друга»[333]. Роль пехоты во французской армии часто во время сражения сводилась на нет рыцарями и самим командованием. Выше уже говорилось о поведении французских рыцарей при Куртрэ в оценке «Больших хроник». Относительно битвы при Креси автор «Нормандской хроники» пишет, что генуэзские арбалетчики в начале сражения «выпустили все, какие имели, стрелы, но мало имели их, так как шли очень торопясь и их обоз был (далеко) позади, из-за чего (арбалетчики) вскоре остались без стрел…»[334] В «Больших хрониках» сказано, что французские рыцари «со всей жестокостью напали на арбалетчиков», когда те, оставшись без стрел, бросились бежать, «и многих из них убили», считая их изменниками[335].
326
См., в частности, последние работы советских историков военного искусства: «История военного искусства». Под ред. II. А. Ротмистрова, т. 1. М., 1963, стр. 61;
329
331
Выше уже говорилось об отношении Фруассара к английской и фламандской пехоте, а также и к горожанам Франции как воинам.