3. Хронисты о роли городской верхушки и росте третьего сословия
Всех четверых хронистов роднит одна черта: каждый из них стремится отвести в своих произведениях почетное место горожанам, точнее — верхушке городского общества, в котором, как известно, наблюдалось уже сильное расслоение. В представлении этих хронистов население города подразделяется на две группы: в первую входят те, кто обозначается в хрониках терминами bоurgoiz (bourgois), lez gros, les grans ridiez hommes, riche peuple, borjoisie; во вторую — те, кто фигурирует как menu peuple, commun peuple, menuz gens, li communs, le commun, le peuple (le pueple). Эти термины обычно противопоставляются хронистами.
Автор «Парижской хроники» сообщает, что в Париже в связи с выпуском новой монеты в 1306 г. menu peuple восстал против bourgoiz[409]. В другом месте, где речь идет о восстании во Фландрии 1323–1328 гг., сказано, что представители du peuple de Flandre разрушали дома des grans richez hommes de Flandre и убивали их; на той же странице хронист говорит, что эти избиения совершались des menuz gens aux gros[410]. Автор «Фландрской хроники», рассказывая о волнениях в Брюгге (они привели к битве при Куртрэ), сообщает что bourgois города Брюгге отправили посланца к графу де Сен-Полю с сообщением, что communs «начали ворчать»[411]. Конкретное содержание этих терминов приводит автор «Парижской хроники» при описании волнений в Париже в 1306 г. Как утверждает хронист, буржуа (bourgoiz) города Парижа стали требовать от «мелкого люда (menu peuple), таких, как бакалейщики, сукновалы, ткачи и содержатели таверн, и от многих других, занимающихся различными другими ремеслами»[412], плату за помещение в новой, более ценной монете. В ответ на это, пишет далее хронист, последние направили свой гнев прежде всего против того буржуа, которого считали главным застрельщиком этого мероприятия — против Этьена Барбетта, бывшего дважды купеческим старшиной. Таким образом, под теми терминами, которые мы отнесли ко второй группе, подразумеваются средние слои городского населения.
В то же время у хронистов нет специального термина для обозначения низших слоев населения города — городского плебса. Очевидно, в их представлении последний сливался в одно целое со всей массой горожан, не входивших в состав городского патрициата или же в число мастеров привилегированных цехов. Городская верхушка резко отделяется хронистами от остального населения— народа (peuple). Далее будет показано, что симпатии хронистов — на стороне первой группы (буржуа)[413]. Для нее характерна своеобразная двойственность. С одной стороны, представители городской буржуазии, которая являлась эксплуататорской верхушкой феодального города, тесно и неразрывно связанной со всей системой феодального общества, в ряде случаев чувствовали общность своих интересов с интересами класса феодалов, во многих отношениях были заинтересованы в поддержании устоев феодального общества в целом. Как заключает Ле Гофф по поводу положения «буржуазии» XIV в. по сравнению с предыдущим столетием, она, хоть и стала богаче, сильнее и увереннее в себе, однако пока довольствуется лишь тем, что проникает путем «облагораживания» в «высшие сферы»[414].
С другой стороны, буржуа, являясь частью городского общества, во многом отличавшегося от общества феодальной деревни, нередко становились в оппозицию господствующему классу феодалов, выступали как особая, враждебная им сила, заигрывавшая подчас с антифеодально настроенными крестьянскими массами. Эта двойственность постоянно проступает во взглядах хронистов данного направления.
Характерная черта городского течения в историографии XIV в. — стремление хронистов показать богатство, т. е. экономическую силу, и роль в политической жизни страны городской верхушки — буржуа. С этим связана примечательная особенность произведений хронистов: только здесь мы находим описание турниров, которые устраивали горожане по аналогии с рыцарскими. Ни в каких других хрониках нет даже самого краткого упоминания о таких турнирах, в которых участвовали бы французские горожане. И надо сказать, что вплоть до ознакомления историков с рукописью «Парижской хроники», решительно все они придерживались мнения, что в исконных французских областях турниры всегда были присущи только дворянству. Речь идет именно об исконных французских землях и городах, ибо было известно, что в некоторых фландрских городах (Брюгге, Лилль) на протяжении XIII–XV в. имели место турниры, участниками которых выступали горожане.
413
Буржуа (