Таким образом, в глазах хронистов турниры горожан являлись демонстрацией блеска и мощи третьего сословия, под которым подразумевались прежде всего зажиточные слои города. И не только при описании турниров, но и в других случаях хронисты стараются подчеркнуть богатство и выдающееся положение этих слоев.
Термин «буржуазия» (borjoisie) встречается у Жоффруа Парижского в том месте его хроники, где описывается празднество в 1313 г. в Париже по случаю посвящения в рыцари старшего сына короля, а также многих других знатных молодых людей. Жоффруа был очевидцем[428] этого праздника, подобного которому в смысле красоты, роскоши, богатства, различных чудес и изобилия угощения не было, по его мнению, со времени основания Парижа[429]. Это место в хронике интересно тем, что автор, описывая присутствующих на празднике лиц, сначала королей и королев Франции и Англии, знатнейших сеньоров и иных представителей дворянства, переходит затем к «буржуазии», которой и возносит хвалу. «Поскольку, — говорит он, — припомнил я все, что касается дворянства (во время этого торжества), то теперь должен рассказать и о буржуазии»[430]. Она, по словам хрониста, не только не отставала, но иногда превосходила дворянство в богатстве, роскоши и изобретательности по части различных диковинок на этом празднике. Сам Париж был так разукрашен дорогими тканями и коврами, что
А какое восхищение, по словам Жоффруа, вызывала иллюминация, не прекращавшаяся три дня![432] А чудесно выстроенный в течение всего двух дней мост![433] А театральные представления, во время которых зрителям были показаны все радости рая и все ужасы ада![434] А угощение для народа и фонтаны вина прямо на площадях! «Всюду, по всему Парижу можно было пить и есть», — говорит Жоффруа[435].
Хронист не упускает случая сказать, что горожанки Парижа привлекали взоры не менее, чем знатные дамы, богатыми нарядами, изяществом и искусством танцевать[436]. Но более всего поразило гостей, особенно англичан и самого Эдуарда И, другое: перед ними продефилировало в полном вооружении 20 тысяч парижан верхом и 30 тысяч пешими («столько или даже более, по мнению тех, кто смотрел», — заявляет хронист[437]). Следующие слова Жоффруа говорят о том, что это была яркая демонстрация военных сил парижских буржуа:
Недаром Жоффруа так обстоятельно описал праздник 1313 г. Ведь это описание, несомненно, должно было служить иллюстрацией к его мысли о том, что парижане во время этого празднества
Короче говоря,
Но те же самые буржуа, которые так стремились попасть в ряды дворянства и подражать ему в жизни, являлись в то же время воплощением того денежного хозяйства которое, по словам Энгельса, подтачивало и разъедало изнутри феодализм[443]. Отсюда и враждебное отношение буржуа к дворянству, нашедшее выражение в произведениях тех хронистов, которые были выразителями взглядов городской верхушки.
Правда, на данном этапе нарождающееся третье сословие думало лишь о том, чтобы несколько реформировать, улучшить существующий строй, урвать для себя кое-какие привилегии и всячески удерживать в своих руках старые.
Однако уже в первой четверти XIV в. появляются новые взгляды, которые затем, в противовес дворянским представлениям, получат дальнейшее развитие: не только констатируется усиление политической роли буржуа в королевстве, но прямо заявляется, что они должны играть большую роль в управлении, чем дворяне; не только говорится о том, что король должен уметь выбирать себе достойных помощников, но прямо, четко и ясно утверждается, что людей надо оценивать не по их происхождению и степени знатности, а по их личным заслугам и их личным качествам. Наиболее ярким выразителем этих идей среди хронистов является Жоффруа Парижский, который сам был королевским чиновником.