Но феодалы предпочитали действовать обычным способом — войной, и вели себя точно «заблудившиеся звери», почуявшие, что их «со всех сторон теснят собаки»[456].
Феодальная реакция смела многих советников и должностных лиц, ставших при Филиппе IV у власти. По словам Жоффруа, феодалу потребовали от Людовика X, чтобы он убрал всех этих людей прочь от королевского двора, чтобы не давал разрастись «этой сорной траве», ибо, как утверждали феодалы, именно из-за их деятельности происходят различные неурядицы и беспорядки в королевстве[457].
Третье сословие пытается оттеснить дворянство на задний план, но у последнего еще достаточно сил для сопротивления. Враждебное отношение городов к дворянству обычно распространялось не на все сословие, а прежде всего на крупное и частично среднее дворянство. В связи с этим интересно остановиться на одном из самых животрепещущих вопросов той поры — на вопросе об армии, имевшем важное и социальное и политическое значение. В период Столетней войны уже стало ясно, что подошло время, когда, по словам Энгельса, «надо было сделать последний шаг, чтобы показать феодальному дворянству, что наступил конец периоду его господства в обществе и в государстве, что в нем не нуждаются больше даже и на поле битвы в качестве рыцарей»[458].
Разбираемые в данной главе источники охватывают в основном период до Столетней войны, когда проблема военных сил государства еще не стояла так остро. Хронисты пока ограничиваются лишь критикой, не высказывая решительного протеста против существующего положения вещей. Роль дворян в государстве в качестве основной военной силы, роль, которую присвоило себе дворянство с давних пор в качестве монополии, хронистами городского течения нигде не оспаривается в пользу других слоев общества. Но хронисты указывают на то, что дворянство с этой ролью плохо справляется. Они отмечают падение прежнего значения рыцарского войска и понимают, что прогресс в военном деле исходит из городов.
Хронисты подробно описывают военные построения, вооружение и тактику противника французских рыцарей в тех сражениях, в которых последние терпели поражение. Особое внимание уделяется тем битвам, где рыцарям приходилось иметь дело с ополчением горожан.
Наиболее детальное описание битвы при Куртрэ дает Жоффруа Парижский. Прежде всего он рассказывает о том, как фландрские города подготовились к отпору французским рыцарям.
Фламандцы выстроились перед французской армией,
Хронист показывает, как беспомощна оказалась рыцарская конница, сбившаяся в кучу среди болот, и как ловко, быстро и беспощадно расправилась с нею фламандская пехота:
Как пишет автор «Фландрской хроники», рыцари все, друг за другом, падали в глубокие канавы, вырытые фламандцами с целью обороны[464]. Но рыцари столкнулись не только с сильной пехотой: им пришлось иметь дело с враждебной социальной силой — с горожанами. Горожане выдвигают против рыцарей непривычные для тех методы ведения войны. При этом горожане действительно сражаются не на жизнь, а на смерть, даже отказываясь от выкупов. Автор «Фландрской хроники» и Жоффруа Парижский говорят, что фламандцы перебили всех, не делая ни для кого исключения, и не пожелали взять в плен даже самого графа д'Артуа[465].