Жоффруа Парижский более других хронистов любит рассуждать о различных сторонах деятельности королей и даже давать им советы, которые обращены главным образом к Филиппу IV и Людовику X. Обращаясь к последнему, он пишет:
Жоффруа считает, что управлять страной без налогов — одна из обязанностей первостепенной важности всякого короля, желающего своим правлением принести подданным добро и пользу. Он советует Людовику X — постоянно помнить о следующих трех обязанностях короля:
Жоффруа обращался подобным же образом и к Филиппу IV. Следует отметить характерную для Жоффруа черту: он убежден в том, что если случается что-либо плохое в делах королевства, то виною этому прежде всего дурные советники короля. И он старается предостеречь короля:
По словам Жоффруа, во Франции совсем не осталось «добрых людей», которые славно служили бы королю на поле битвы или в делах управления[529]. Ожесточенным нападкам подвергаются и те из королевских чиновников, которые пользуются своим положением, чтобы покрепче набить собственные карманы. О тех, кто ведает поступлениями в королевскую казну, Жоффруа говорит:
В лучшем случае, заявляет Жоффруа, на долю короля остается «лишь меньшая часть».
Порча монеты, вызвавшая столь сильное недовольство и волнения среди горожан, тоже, по мнению Жоффруа, результат советов злонамеренных приближенных короля:
Сам Филипп IV Красивый, согласно хронике Жоффруа, осознал все это перед своей кончиной: в уста умирающего короля вложены следующие слова:
Как же должен управлять король, чтобы избежать таких ошибок и несчастных последствий для королевства? Он обязан выбирать себе хороших советников, уметь «отделять зерно от соломы»[534].
Итак, недовольство Жоффруа отдельными сторонами деятельности короля распространяется в конечном итоге на королевских советников и чиновников. Такая позиция не случайна: она тесно связана со взаимоотношениями между королевской властью и городами в то время. Для городов король был воплощением формировавшегося государственного и национального единства. Противоречия же между городами и королевской властью еще не достигли такой остроты, которая толкнула бы города на открытое выступление. Нигде у Жоффруа и других хронистов мы не найдем мысли о том, чтобы ограничить растущую силу королевской власти. Генеральные штаты отнюдь не представляли собою в глазах хронистов чего-то принципиально нового. Никто из хронистов не уделяет внимания их созыву в 1302 г., да и вообще ничего специально о них не пишет[535]. Очевидно, в глазах этих хронистов Генеральные штаты не были таким учреждением, которое может играть решающую роль в делах (королевства. Подобное представление не удивительно для того времени, когда деятельность Генеральных штатов только начиналась. Надо полагать, что Жоффруа и автор «Парижской хроники» заговорили бы иначе, если бы дожили до событий 1356–1358 гг.
535
Нам кажется в связи с этим ошибочным мнение историка Эрвье (