На работе ее ждал еще один сюрприз. Она уволена! У нее есть неделя на то, чтобы передать дела новой сотруднице. Потом она может убираться на все четыре стороны. Вот так! Ни благодарности, ни снисхождения… За все, что она сделала для предприятия и для его директора, – предложили убираться вон! Это все, чего она заслуживает.
Клавдия приводила в порядок бумаги, компьютерные файлы, разбирала содержимое сейфа. Она должна все оставить в идеальном виде. Зуб болел все сильнее, отдавая в висок, в ухо. Анальгин больше не помогал. Клавдия села за свой рабочий стол, уронила голову на руки и заплакала.
– Извините…
В ее рабочий кабинет осторожно проскользнула высокая размалеванная девица в мини-юбке, со взбитыми рыжими волосами. И это – бухгалтер Арнольда Вячеславовича? Клавдии казалось, что она спит и видит сон. Сейчас она проснется, и все окажется по-другому. Девица исчезнет, а Клавдия снова сможет работать там, где она привыкла, где все было ей знакомо как свои пять пальцев.
– Это будет мой кабинет! – заявила девица. – Арнольд Вячеславович сказал, чтобы вы меня всему научили!
– Да, да, конечно, – Клавдия прижала руку к щеке. Зубная боль становилась по-настоящему невыносимой. – Я вам все покажу, расскажу. Как вас зовут?
– Нелли! – Девица смешно переступала длинными ногами на огромных каблучищах.
«Что он нашел в этой девице? – подумала Клава. – Наверное, то, чего нет и не может быть во мне. Есть разные породы женщин. Те, которых любят, которым все удается, и другие, мимо которых проходит все самое лучшее, протекает между пальцами как вода. Не удержать!»
Она вытерла слезы и приступила к своим последним обязанностям. К концу дня Нелли должна быть в курсе всего, что входит в ее компетенцию. Еще на неделю Клавдия здесь не останется. Ни за что! Денег ей за это все равно не заплатят. Так лучше она выполнит работу для Вики. Тем более что срок поджимает.
Она вышла из здания фирмы, когда уже совсем стемнело. Город переливался разноцветными огнями. Высоко над ним стояло бездонное черное небо, полное звезд.
Клавдия вздохнула и посмотрела на часы. Государственная поликлиника уже закрыта, придется идти в платную. Закрутившись с делами, бумагами, компьютером, Нелли и прочим, она забыла про зубную боль, которая возобновилась с новой силой, как только Клавдия чуть-чуть расслабилась. Ночью будет еще хуже. Не стоит тянуть.
Подошел троллейбус. Стоматологическая поликлиника – через три остановки. Клавдия молча смотрела в окно, на сияющие витрины магазинов, неоновую рекламу, бледный свет фонарей. Прохожие с призрачными лицами спешили по своим делам. Тускло мерцала подсвеченная огнями золотеющая листва деревьев. Клавдии нравился ночной город, немного печальный, романтический и таинственный, словно сказочный мираж.
Врач принял ее, несмотря на позднее время, привел зуб в порядок. Он нехотя разговаривал, по привычке отвлекая внимание клиентки от неприятной процедуры. Впрочем, не такой уж и неприятной. После той боли, которую Клавдии приходилось терпеть на протяжении дня, это была просто легкая щекотка.
Выйдя из поликлиники, она решила немного пройтись пешком. В темноте ее старый плащ не так бросается в глаза. Она вспомнила, с каким презрением гардеробщица бросила ей одежду, и покраснела от стыда. Слишком часто ей было за себя стыдно: за свой вид, прическу, поношенную обувь, за то, что она не могла модно и красиво одеться. Раньше она думала об этом долгими ночами, плакала в подушку, а теперь… вроде уже и не надо. Во всяком случае, она не так остро реагировала на отсутствие самого необходимого. По сути дела, Клавдия ничего не могла себе позволить, побаловать себя вкусной едой, милыми безделушками, приятными развлечениями.
Это было ей недоступно с детства. Мама растила ее на скромную зарплату учительницы младших классов, дедушек и бабушек не было. Конфеты были долгожданной редкостью, только на день рождения и Новый год. Учеба в институте вспоминалась как тяжелый кошмарный сон. Клава даже собиралась бросить занятия, потому что у нее не было сапог, чтобы ходить зимой на лекции. Она всегда торопилась незаметно прошмыгнуть в гардероб и быстренько одеться, чтобы никто не видел ее старого пальто. По этой же причине она избегала студенческих вечеринок, походов в театр, загородных прогулок. Не говоря уже о свиданиях. Пара старомодных платьев, смертельно надоевших, юбка, брюки и свитер – вот и все ее наряды.
С тех пор, как мама вышла замуж и переехала, Клавдия стала жить на свою зарплату. Почти ничего существенно не изменилось. Разве что появилось чуть-чуть больше свободы. Она могла себе позволить поваляться у телевизора в выходные, засиживаться допоздна за работой или читать всю ночь напролет. Никто не спрашивал ее, как дела, не надоедал бесполезными разговорами и поучениями. Из подруг осталась одна Вика, да и та, пожалуй, поддерживала отношения скорее из деловых соображений, чем из дружеских. Она работала на серьезной фирме, а в бухучете разбиралась отвратительно. Как ей удавалось столько времени скрывать это от своего начальства, Клавдия не могла себе представить.