Вашего графскаго сиятельства всегдашний слуга,
Граф Матвеев.
В Санкт Питербурге декабря в 30 день, 1716.
РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 345-347
N° 51 Сент-Илер — Ф.М. Апраксину, январь 1717 г.
Генерал адмирал и губернатор, тайный советник и ковалер, Сиятельный граф,
Граф Матвеев чинит мне такую тежелину в крепком моем копитуляционе моево жалованья{414} расплачивать, для чего я призван ныне Вашего сиятельства ниженно просить, чтоб помянутому графу Матвеву приказать, чтоб он мне оное жалованье выдал.
Вашего сиятельства в любвительной правде мне в добром намерении ожидаю на сие милостивой отповеди, и было б сие мое прошение Вашей милости не во гнев, что я дерзил сие написать и во всей верности и нижевна решпекту остаюсь Вашего сиятельства послушный и всенижайший слуга барон де Сиентелаире.
Le В[аron] de St. Ніllaire.
[Санктпи]тербурх [Ян]варя дня 1717.
РТА ВМФ. Ф. 233. Оп. 1. Д. 119. Л. 47
N.° 52 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 11 января 1717 г.
Его милости секретарю кабинету, моему государю Алексею Васильевичю.
Мой государь,
в сем летоначатце новаго году и во многия будущия при всеусердном моем поздравлении со всем высокопочтенным домом вашим желаю вам, моему государю, из всей моей души от господа всех временных и вечных благ и непременнаго помножения ваших особливых к себе впредь неотъемлемых милостей. Безсумнительно чаю, что прежния мои письма, отправленныя отсюды, одно с курыром, господином Юшковым, в прошлом 1716 году сентября 28, а другое на почте ноября от 2 чисел, вашего вручения достигли. В первом тот объявлю я вашей милости вкратце неискуство и непорядок директора Сентилера, мнимаго барона без всякой дипломы. Ныне в прибытие сюды господина генерала и адмирала, прикрывая он, Сентилер, недостоинство свое в том деле, жаловался на меня притворно и ложно, что я, прежде и ныне усмотря прямое неведение его и неспособность к тому делу, принужден был по своей верности светлейшему князю и ему, сиятельнейшему адмиралу, при небытности здесь Его царского величества письменно объявлять во всем том, остерегши себя, и подтвердил еще мемориалом своим в нынешнюю его адмиральскую бытность здесь; о всем о том он, господин адмирал, на прошлой почте донос свой к Его величеству отсюды учинил. Для того я, всемерно выстерегая себя, понужден к вам, моему государю, писать, и при сем прилагаю копии с моего мемориалу под литерою А; с пунктов под литерою В; из доносу профессоров агличан под литерою С; ис челобитья навигатора на него ж, Сентилера, под литерою D. Ис тех изволите, зрело разсмотря, определение конечное высоким Его царского величества указом впредь мне учинить, что я ни по какой страсти на него писал, только весьма выстерегая должность свою, и что то дело, в которое он, Сентилер, напрасно себя вплел, никакова плода впредь к пользе Его величества отнюдь не принесет, и берет великое жалованье ни за что, и чтоб на мне то все не истязалось. Он, Сентилер, не токмо какия науки вышния и сходныя с его должностью знает, ни меньшей части нумерации из арифметики; и практику морскую кадеты прошлаго лета на караблях россиских без него имели, и он сколько правит оным делом явственынее в том моем мемориале описаны. Воистину, мой государь, я такова злонравнаго и пакоснаго человека от жизни моей нигде не видал, и никому с ним ужитца невозможно отнюдь, для того всепокорно прошу вас, моего государя, меня от него охранить, или все то дело, вруча ему, меня от него освободить, чтоб я от него впредь невинно не поврежден был. Также вседокучно прошу и на те пункта мои исходатайствовать милостивую Его царского величества резолюцию, без чего мне академию содержать при отсудстве Его величества ни по которой мере невозможно. В протчем при обождании милостиво вашей к себе на все то отповеди, з должным моим почтением остаюся всегда