— Слушаю.
— Возьмешь адрес, чтобы сейчас же дать знать, когда я приду.
— Это все?
— Пока да.
— Я вежливо приму ее, узнаю адрес… Видите — я понял, — без запинки произнес Жаваль.
— Прощай, Страус, и помни: Директория следит за тобой, — проговорил Пьер и ушел.
Несчастный Жаваль не нашел сил проводить его. Он опустился в изнеможении на скамью и жалобно проговорил:
— Боже милосердный, что надо от меня Директории?..
А Кожоль продолжал свой путь на улицу Мон-Блан, рассуждая:
— Если Бералек забыл Елену, то ведь она любит его больше прежнего…
Сделав десяток шагов, он остановился в задумчивости.
— Какую же новость Елена хочет сообщить Ивону?
Вдруг он почувствовал смутное беспокойство. Он боялся, что заняв место друга, навлечет на него несчастье.
— Ладно, выясним, в чем там дело. Если Жаваль узнает адрес, я увижу Елену раньше Бералека.
Через несколько минут он входил к вдове галунщика.
— Хозяйка, вот этот гражданин приходил вчера за заказом из Ренна, — доложил приказчик, узнав молодого человека.
— Но, гражданин, тут какая-то ошибка, я не получала никакого заказа оттуда.
— Как? Но он написал, что был другом вашего покойного мужа. Через него я узнал, что Брикет и парфюмер были закадычными друзьями.
— Это правда, — отвечала галунщица, — они всегда жили дружно, кроме, разве, одной ссоры…
— О, вероятно, пустяки, — небрежно сказал Кожоль.
— Да, дело шло о найме погребов.
— Вот как? Ваш муж хотел снять погреб парфюмера?
— Совсем наоборот. Сюрко хотел снять наши великолепные погреба. До нас дом принадлежал свечному фабриканту, которому нужны были эти обширные подвалы. А для нас они совершенно бесполезны и мы не знали, что с ними делать…
— Гражданин Брикет, очевидно, не любил выпить?
— Для нашего винного отдела хватило бы самого маленького погребка. А остальные стояли пустые. Сюрко предложил однажды сдать их ему внаем. Брикет с радостью согласился…
— Как? Сюрко понадобилось столько погребов для косметического магазина? Это меня удивляет!
— О, нет. Во времена террора Сюрко ожидал, что ему дадут подряд для войск.
— И вы скрепили договор у нотариуса?
— К сожалению, нет. Просто мы замуровали вход с нашей стороны, а Сюрко пробил дверь со своей. Но недели две спустя он явился и объявил, что подряды пролетели мимо носа и погреба ему не нужны. Впрочем, он поступил честно. Все пять переделал и предложил вознаграждение. Брикет согласился взять погреба назад. Это была единственная ссора…
— Так эти погреба и теперь при вас? — спросил граф.
— Да нет же, — рассмеялась соседка, — Сюрко принес нам счастье. Через шесть месяцев мы сдали их!
— Левому соседу?
— Нет, не ему. Содержателю трактира «Черный баран».
— Кажется, это довольно приличный трактир?
— О, нет. Здание шестого разряда…
— Трактир для подонков общества, бродяг?
— Да, сегодня, правда, это уже не глухой переулок, а улица Гельдер, выходящая на бульвар.
— Но зачем же трактирщику такие большие погреба при его столь незначительных постояльцах?
— Весь этот сброд поглощает вино, как сорокаведерные бочки! И еще я думаю, что хозяин хранит контрабанду. Во всяком случае, его дела идут хорошо. Вот уже четыре года гражданин Купидон ни на один час не задерживал платы.
Кожоль вздрогнул;
«Где я слышал это имя?» — подумал он.
— Да, гражданин Купидон — образец точности. Чего нельзя сказать по поводу красоты. Он отвратителен со своим срезанным носом, — засмеялась галунщица.
При ссылке на срезанный нос память воскресила перед графом одну сцену. Он вспомнил остановку в гостинице, где посреди двора ему был подан завтрак этим самым Купидоном.
— Кажется, я знаю этот трактир. Внутри есть двор, обнесенный четырьмя высокими строениями, двор, наводящий уныние…
— Верно! Когда туда попадаешь, кажется, что находишься далеко от Парижа. Но двор всегда полон людей.
«Что-то все клиенты этого «Черного барана» подозрительно похожи на людей Точильщика», — подумал Пьер.
— Итак, я напишу другу, что вы не получили письма о заказе, — сказал он вслух.
— Надо полагать, что его письмо попало в руки шуанов и поджигателей, которые грабят почту на дорогах.
— Очень может быть. Я напишу ему, что вы овдовели.
— Ну, это еще не известно, — с грустной улыбкой сказала женщина.