А.Н. Рубакин, сидевший в лагере Верне, вспоминал о некоторых эмигра1ггах, вступивших в легион: «5 этой группе были форменные босяки. Помню одного, здоровенного бывшего казачьего офицера, отчаянного морфиниста и алкоголика. В лагере с ним раза два случались припадки белой горячки, и его приходилось силой утаскивать в больницу. Этот потерявший человеческое обличье хулиган потом записался в “антибольшевистский легион” и на вопросы о профессии неизменно отвечал: “офицер белой армии” […] В конце июля привезли еще партию арестованных из Ниццы и среди них — двух братьев Жуковых, сыновей известного в свое время в России мыловаренного “короля” […] Младший Жуков, пухлый парень лет 28, заядлый морфинист, делал по 30 впрыскиваний морфия в день. В лагере морфия он доставать не мог и по примеру брата начал пить запоем. Под влиянием одного провокатора, своего дружка, он записался в “антибольшевистский легион “»{649}.
3-й ротой I батальона ЛФД одно время командовал бывший лейтенант Французского иностранного легиона Дмитрий Васильевич Коптев{650}. Коптев происходил из дворянского рода и был офицером в Русской императорской армии; по данным родственника В.А. Коптева, Дмитрий Васильевич был лейб-драгуном и в годы Гражданской войны сражался на стороне Белых армий. После эмигрировал во Францию. В годы Гражданской войны в Испании сражался на стороне Франко{651}. Есть информация, что Дмитрий Коптев служил в фалангисгской милиции Пальма-де-Мальорки. Во время войны принял католичество. После окончания войны проживал в Мадриде{652}. В 1940 г. Коптев получил звание офицера резерва во французской армии и был приписан к 6-му иностранному полку в Леване. В.А. Коптев утверждал, что его родственник сражался против немцев в 1940 г.; скорее всего, это так, т.к. Коптев был зачислен в резерв французской армии. 3-й ротой ЛФД, в звании лейтенанта, он начал командовать в ноябре 1941 г., заменив капитана Анри Сиржана. Коптеву на тот момент уже исполнилось 45 лет. В этой роте служили и другие русские эмигранты{653}.
Менее чем через месяц, 28 ноября 1941 г., Коптев был тяжело ранен: осколком разорвало правую руку от запястья до локтя, в результате чего его в тот же депь эвакуировали в тыл и впоследствии демобилизовали; его место в качестве командира 3-й роты I батальона занял лейтенант Дуйе{654}. Напротив, согласно информации от родственника, Коптев служил в ЛФД до 1943 г. (минимум до 1942 г.) и участвовал в антипартизанских операциях. По его же словам, у Коптева в годы Гражданской войны или в годы красного террора от рук коммунистов погибла родная сестра, и он считал своим долгом отомстить за нее. После ранения был демобилизован, вернулся во Францию, а оттуда эмигрировал в Испанию, где его следы теряются{655}.
Константин Липко в годы Гражданской войны воевал у адмирала А.В. Колчака в Сибири. В годы эмиграции вступил в Иностранный легион. Отдал почти 20 лет службе в легионе; был в Марокко, Леване и Тонкине, имел множество наград и медалей. В ЛФД имел звание оберфельдфебеля (адьюдант-шеф). В ноябре 1942 г. командовал взводом 2-й роты I батальона. За маленький рост и непередаваемый русский акцепт некоторые легионеры подшучивали над ним. Липко был полезен для французов: его происхождение располагало к себе местное население, что позволяло получать информацию. В один из дней осени 1942 г. он сказал сержанту Эмилю Гайя, что немцы проиграют из-за того, что слишком плохо обращаются с русскими.
В конце ноября 1942 г. Липко получил приказ установить пост в деревне Новоселье, в 7 километрах юго-западнее села Гумны. Районная комендатура в Крупке приказала Липко выдвигаться на место, собрать оружие у местных полицейских, дабы провести некую «перерегистрацию». Проблема для французов была в том, что кто-то в комендатуре снабжал партизан информацией, видимо, вся акция изначально была подлогом; поэтому они уже знали, что деревня будет безоружной. Липко же предупредили местные, что партизаны в курсе предстоящей операции. 26 ноября Липко поехал с французами в Новоселье. Примерно к четырем пополудни владельцы оружия с небольшим конвоем были отправлены из Новоселья в Гумны, а французы заняли деревню; Липко расставил посты (северный и южный), сам разместился в доме старосты Никиты Лучина и стал ждать нападения партизан.
К вечеру раздались первые автоматные очереди. В 5 утра 27 ноября вернулись конвойные французы, помогавшие отвозить оружие в Гумны. В 5:20 со стороны болот раздался шум, а в 5:30 в деревню вошли первые партизаны, еще не зная, что французы сидят в засаде. Липко подпустил их поближе и первым открыл огонь из окна дома старосты, убив главу группы. Часть партизан смогли перебить, оружие было тут же роздало местным жителям. Через несколько часов деревню атаковала большая группа партизан; они отрезали французам путь к отступлению, завязался тяжелый бой. Южный пост был почти сразу уничтожен партизанами, Липко и староста держались в доме в середине деревни. Партизаны никак не могли выбить их из дома, поэтому было решено поджечь его. Из-за дыма им пришлось отступать; это произошло примерно в 7 утра. Северный пост был загнан партизанами в болото, частично уничтожен, а Липко ушел в лес, чтобы дойти до Орешковичей, в 4 километрах южнее Новоселья; он пришел туда к 9:00.