Фажон хорошо знал, что никого из близких друзей у Марка, кроме него, нет и побежит он только к нему. Так оно и вышло, слушая пьяные, надрывные причитания, он подумал, как хорошо была спланирована и проведена техническая часть предвербовочной операции.
— Что делать! Что делать! Меня погонят! — бормотал в трубку Марк, хорошо, даже спьяну, понимая, чем грозит этот инцидент. Его вышлют первым же рейсом «Аэрофлота», так и закончится навсегда его первая заграничная работа, а в перспективе он так и останется невыездным.
— Заткнись! — проорал в трубку Даниель. — Отойди от места аварии, но не теряйся из виду! Смотри не попадись жандармам[97].
— А откуда ты знаешь, что я за городом? — Вьюгин хоть и был пьян, но тренированным в разведшколе умом ухватил этот момент.
— Да все равно что жандармам, что ажанам[98]! — негодуя на себя за этот «прокол» с представителями власти, по-простецки ответил Вьюгину. — О, жди, я скоро!
Около его подъезда давно стояла бригада эвакуатора автомобилей. Фажон махнул им рукой, все расселись и двинулись за машиной Даниеля.
— Здравствуй, брат! — с пьяным надрывом начал было Вьюгин, и тут его осенило, да так, что он начал трезветь: — Как ты меня нашел? Откуда ты знаешь место?
Фажон снова обругал себя за этот второй «прокол». Такую акцию он проводил впервые и, конечно, не мог предвидеть всего. Прикидывая про себя, стоит ли сообщать об этом начальнику, он решил, что пока не стоит. Надо оставить Вьюгина с этими вопросами, чтобы потом было легче его затянуть в вербовочную акцию.
— Узнал на телефонном узле, откуда ты звонил! — быстро нашелся Фажон.
— Ага! Вот и хорошо! Но что же мне делать? Меня за это дело вышвырнут из Франции, как пить дать!
— Да что тут такого? С кем не бывает! — начал было Фажон, как вдруг из-за поворота выскочили машины из эскадрона дорожной безопасности жандармерии и, взвизгнув тормозами, остановились невдалеке. Все шло как по нотам!
— Ну, все! Теперь мне кранты! — по-русски сказал Марк и сел на бордюр.
— Ты чего там говоришь? — Фажон наклонился к Марку.
— Говорю, что теперь мне крышка! Если они заведут дело, где я буду фигурировать как обвиняемый, который в пьяном состоянии совершил опасные действия…
— Слушай, давай не будем раньше времени хоронить себя! — Даниель оглянулся на группу жандармов, которые совсем близко подошли к ним. — Стой рядом и молчи! Говорить буду с ними я! Лучше отойди и сядь в мою машину.
Вьюгин послушно сел в машину Даниеля и стал смотреть в сторону жандармов, которые окружили Фажона с группой эвакуаторов автотранспорта. Издали понять было трудно, о чем говорили, бурно жестикулируя.
Через полчаса к машине подошел Даниель и, недовольно хмурясь, сказал:
— Извини, дорогой Марк, ничего сделать не получилось! Единственно, чего мне удалось добиться, так это чтобы тебя не забрали в тюрьму. Ты на свободе, но завтра по моему звонку должен явиться в жандармерию предместья, дать показания и подписать протокол. Вот там все и решится!
— Это конец! — с отчаянием в голосе сказал Вьюгин.
— Ничего, не конец! Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра мы посмотрим. У меня все же есть связи в Париже!
Марк с надеждой посмотрел на Фажона, но ответить было нечего, так молча они и доехали до его квартиры, которую снимало для него представительство торговой фирмы.
— Все, спокойной ночи! Будь завтра на телефоне!
Вьюгин грустно улыбнулся напутствию Даниеля и зашел в подъезд, где в окне сразу же появилась голова консьержа.
Апрель 1970 года. Париж. Франция. Резидентура ПГУ КГБ. Дора Георгиевна видела, как «ушел» ненадолго в своих воспоминаниях Вьюгин, и молча ждала, когда тот «вернется».
— У меня есть информация, что вы скрыли более серьезную аварию. — Каштан сказала это, хотя имела всего лишь смутное описание, как автомеханик посольского гаража, который обслуживал и машины торгового представительства, где работал Вьюгин, во время распития спиртных напитков, что было категорически запрещено, проговорился о том, что сразу распознал на автомобиле Вьюгина следы серьезной аварии. Поэтому-то и сведения об этом были лишь в отчете информатора, аккуратно подшитом в деле, однако не подкрепленные никакими бумагами о произведенном ремонте.
97
Служащий жандармерии, военизированной полиции. За пределами города, в провинции, в сельской местности функции полиции переданы жандармерии.
98
Полицейский, агент полиции. Agent — в французской манере, ажан. Ажанами принято называть полицейского Франции, но лишь у нас, так как это просто перевод с поправкой на национальную принадлежность. Французский «коп», «мент», «легавый».