Предстоящие 48 часов были последним для нас шансом что-то изменить.
— Ребята, — Терри обошёл стол и уселся на него, — хотя, вопрос прежде всего адресуется Эллиоту: вам всё понятно по самому процессу путешествия? Обсудим нюансы?
— Всё понятно, — сказал я, Эл промолчал.
— Ну, что же, повторение ещё никому не вредило. Основным и единственным аппаратом для путешествия в прошлое для вас станет временной модуль — это капсула, сделанная для удобства в виде часов, которые вы можете носить на запястье. Внутри находится силий: он разгонит нейтрино до скорости света, датчики, разбросанные по вашим телам, зафиксируют именно то количество субатомных частиц, которое и составляет ваш организм.
— Чтобы мы путешествовали целиком, — я подмигнул куратору.
— Силий, безусловно, даёт почти бесконечную энергию при распаде, но мы решили перестраховаться и поместили в капсулу аккумуляторы, которые будут запасать энергию ВИЭ.
— Перемещаться в пространстве мы не будем, верно?
— Нисколько, а для выбора нужного места посадки у нас есть гравитационные датчики, — самодовольно ответил я на вопрос Эллиота, пока Терри собирался с мыслями.
— Спасибо, мистер Овенден, — съязвил он.
Через полчаса Терри закончил и попросил задержаться для личной беседы. Как же мне захотелось просто-напросто сбежать, вы бы знали. Ненавижу сентиментальные прощания, сакральные пожелания и предостережения. Терри, наверняка, отлично знал, что с нами творилось, поэтому и захотел поговорить тет-а-тет. Я остался первым; мы подошли к окну в лаборатории, как и в тот день, когда он впервые рассказал мне о миссии. Прошёл всего месяц, но по ощущениям — будто годы.
Неясное беспокойство, нарастающее в груди всё это время, терзало меня постоянно. Словно внутри образовалась планковская чёрная дыра: разглядеть, что за ерунда там поселилась — невозможно: она засасывала даже свет, но регулярно напоминала о себе позывами к смятению. Путешествие в прошлое, безусловно, было приключением авантюрным хотя бы потому, что никто до этого подобного не делал. Но разве мы рисковали жизнью меньше, когда выходили из дому на улицу? Рядом с нами маньяки, убийцы и невнимательные водители. Нас заставили поверить, что риск минимален.
— Робби, ты в порядке?
— Нормально, мистер Овенден.
— Я же просил называть меня Терри. — Он приобнял меня за плечи, словно сына. — Всё будет хорошо, я уверен. Вы подготовлены лучше всех, вы знаете, как справляться с трудностями, аппаратуру тысячу раз проверили, ВМы снабдили резервными системами питания…
—Тем не менее, вероятность провала составляет 50%.
— Не думай об этом.
— Серьёзно, это совет?
Я рассмеялся, как тогда на дороге с Эллиотом. Со смехом выходили нервозность, неуверенность и страх, оставалось только желание сдать чёртов экзамен. Потом всё это превратится в рутину: я буду выполнять заказы ежедневно, буду получать удовольствие (и деньги). Главное, не думать, что пока я всего лишь лабораторная мышка с дефектом.
========== Глава 4 Путешественники во времени часов не наблюдают ==========
В восемь часов вечера система сообщила, что ко мне пожаловал человек. Как удачно для Эллиота, что перед этим я решил послать нафиг всех, кроме Эллиота. С одной стороны, я был решительно настроен понежиться в объятиях одиночества, с другой — Эл был единственным в мире человеком, которого могли терзать те же сомнения, что и меня.
Я открыл дверь. Он молча зашёл внутрь, выставив перед собой виски.
Ясно, значит, будем пить.
Никогда ничего не имел против алкоголя в качестве антидепрессанта. Предыдущие два часа я занимался составлением дел, которые необходимо сделать до отъезда. Если учесть, что цифровой лист до сих пор оставался стыдливо пустым (у меня не было ни домашних животных для пристройки во временный приют, ни растений, чтобы озаботиться поливом, ни друзей для посиделок), я с энтузиазмом воспринял предложение сменить род деятельности. Принёс с кухни стаканы и первую попавшуюся тарелку с закуской; налил виски. Мы обошлись без прелюдии, которая бы объясняла, зачем пили и насколько далеко готовы зайти.
На нашей с Элом войне прелюдия пала первым храбрым бойцом, так уж повелось.
— У тебя есть близкие, которым, ну, можно намекнуть?
— Что?
— Намекнуть, что какое-то время тебя не будет.
Я пожал плечами, уставившись в свой стакан. Эллиот не был похож на людей, вываливающих на собеседника тонну конфиденциальной информации под предлогом коммуникабельности, но говорил со мной о личном. Считал ли Эл меня доверенным лицом и почему? Или он высказывал слабость? Может быть, он тоже переживал?
— Мама с папой уже не знают, что думать, — продолжил Эл, самостоятельно подливая себе виски. — Они даже не подозревали, что у меня будут какие-то странные командировки на факультете. Я вижу, как они переглядываются, стоит мне только отвернуться. Думают, что их сын связался с плохой компанией, подсел на наркотики или ещё что-то…
— Если у них возникают такие мысли, ты и вправду был плохим мальчиком в юности.
Я улыбнулся, давая ему понять, что настроен мирно.
— Не особо. Просто фраза «Я не могу тебе сказать» довольно неприятная.
— Может быть.
Все-таки мы с Элом были совершенно разными людьми. Его беспокоили человеческие проблемы, меня — наука. Я перебирал в уме теории, противоречащие друг другу, и боялся того, что человечество так и не угадало, как поведёт себя время. Может, мы превратимся в пыль, едва только вернёмся во вчерашний день? Или окажется, что Вселенная жестоко обращается с теми, кто посмел нарушить её основные правила.
— Я не сказал родителям о командировке, — признался я.
— Почему?
— Потому что им нет до этого дела, — рассмеялся я. На долю секунды на лице Эла появилось фирменное — иди и ТМ создавай — выражение лица «Я сожалею». Но потом он, наверное, вспомнил, с кем говорил. Я строил из себя мистера независимость. Я вынужден был задуматься, многое ли Эл обо мне знал? Считал ли он нужным узнать, какую я предпочитал музыку? Смотрел ли мультики? Являлся ли поклонником Илона Маска? Использовал ли крем для лица? Ну, знаете, эти утомительные беседы с вопросами, к которым собеседник терял интерес, прежде чем вы открывали рот и отвечали. Если бы в тот день я не стал выпендриваться, а просто сказал ему кодовое слово, всё сложилось бы иначе, но как именно? К сожалению или к счастью, людям не дали разрешения исправлять ошибки, иначе потерялась бы ценность решения.
— Подумать только, в этот вечер одни лишь мы на всей планете… Представь, одни лишь мы думаем об этом, — Эллиот был откровенно пьяным: покачивался из стороны в сторону, под стать только ему понятному ритму. — О путешествии во времени, Робби.
«Робби» меня называли… Ну, вы помните.
Градусы разгоняли кровь, на горло давила беззаботность. Я вспомнил наш прошлый опыт с расширителями сознания и тихо засмеялся, осознав, что мы оба под действием эмоциональных стимуляторов почему-то немедленно воспламенялись чувствами друг к другу. Мысль о сексе показалась привлекательной для меня: я стащил с него рубашку, развязал шнурки на кроссовках, снял носки и джинсы. Эллиот остался в белье и задрожал от холода. Я начал с мочки уха, лаская губами каждый участок тела. Он дёргался подо мной, но не говорил ни слова. Сам ласкал себя, сам довёл до оргазма; гладил меня по волосам. Я, всё ещё одетый, оставил последний поцелуй у него на щеке и тут же влил в себя стакан виски, чтобы не думать, что это вообще было. Эллиот подложил под голову локоть и повернулся на бок; минут через пять он засопел.
Мне не оставалось ничего другого, как допить бутылку.
***
В эту ночь я почти не спал. Засыпал на мгновение и вскакивал с гулко бьющимся сердцем, ватными конечностями и горящим лицом, понемногу осознавая, что это лишь сон. Всего лишь сон, Робби. Тебе нужно успокоиться. Земля вращалась, Вселенная расширялась, время так же, как и раньше, шло исключительно вперёд.