— Сверх меры.
Мак пожал плечами в своей невозмутимой манере.
— Ты упал лицом в грязь и полз, умываясь слезами и моля о пощаде?
— Да, пожалуй.
Мак улыбнулся, сделав щедрый глоток пива.
— Молодец. Это хорошее начало. Теперь пошли ей цветы с запиской, что она единственная женщина в твоей жизни. И не обычный букетик, а целое море, завали ее кухню розами. Только потеряв ее, ты понял, как много она для тебя значит. Вот и напиши ей о своих терзаниях. Если ты действительно хочешь ее вернуть, тебе придется здорово потрудиться. Она чувствует себя оскорбленной и униженной. Угораздило же тебя развлекаться именно с подругой Миранды! Неужели не мог найти себе девицу подальше от дома? В любом случае Миранда хочет лишь заставить тебя страдать, как страдает она. Ты как-никак отец ее детей, и она тоже боится тебя потерять. Приготовься к тому, что следующие десять лет тебе придется униженно замаливать грехи.
— Я не хочу, чтобы мои дети считали меня каким-то чудовищем. Мне невыносима мысль, что они видят во мне… — Дэвид закрыл лицо руками.
— Миранда — здравомыслящая женщина. Она не станет настраивать детей против тебя.
— Люди подчас совершают глупости, когда доходят до предела. — Дэвид с тяжелым вздохом откинулся на подушки. — Знаешь, я почти не уделял времени семье, думал только о себе и о работе. Я был плохим отцом. Все выходные тупо пялился в телевизор, смотрел спортивные программы, вместо того чтобы построить детям в лесу шалаш или свозить их на рыбалку. А потом увидел нашего садовника Жан-Поля, который ловко втерся в мою семью и занял мое место. — Дэвид горько рассмеялся. — Я увидел его в огороде вместе с Мирандой и детьми. Сияло солнце, чирикали птички на деревьях, для завершения идиллии не хватало только чертовой собаки, виляющей хвостом. Я вдруг понял, что мне нет места в собственной семье. И знаешь, что самое ужасное? Виноват в этом я один. Не Жан-Поль. Он просто делал свою работу, причем справлялся с ней блестяще. Я отдалился от Блайт, пока она не заявилась ко мне в офис в одной шубе, надетой на голое тело. После того случая я решил порвать с ней и проводить больше времени с семьей. Все вроде бы стало налаживаться, и вдруг Миранда объявила, что пригласила Блайт на выходные. Я не собирался продолжать отношения с этой щучкой — наоборот, пытался прекратить их как можно деликатнее. Я понимал, что, если ее разозлить, она закатит скандал и все разрушит. Миранда подумала, что я трахал Блайт в теплице. Со стороны так и выглядело, но это неправда. Какой же я идиот!
— Да ладно, Дэвид, все делают глупости. Не ты первый, не ты последний.
— Взгляни на себя, Мак, — воскликнул Дэвид, осушив бокал. — У вас с Лотти такая крепкая семья. Ты сильный, по-настоящему сильный, уверенный в себе человек. Не то что я. Ты всегда был таким, Мак. Еще в школе, когда считался лучшим регбистом в команде. Я тебе завидую. Ты бы ни за что не вляпался в такую историю.
Мак снова пожал плечами:
— Все ошибаются. Она простит тебя. Смотри, сюда идет моя чудесная женушка.
Лотти спускалась с лестницы с довольной улыбкой матери, чей ребенок наконец-то уснул.
— Хочешь еще виски? — спросила она, с сочувствием глядя на Дэвида. Лотти слышала весь разговор, находясь наверху, в комнате Александра.
— Вы с Мирандой подруги, Лотти. Ты не могла бы поговорить с ней? Убедить ее хотя бы встретиться со мной.
Лотти не знала, как лучше поступить: разыграть неведение или признаться, что слышала все от первого до последнего слова. Она нерешительно посмотрела на мужа, тот ободряюще кивнул.
— Извини, я невольно слышала ваш разговор, — призналась она, взяв бокал Дэвида, чтобы наполнить его виски. — Я позвоню Миранде.
Дэвид облегченно вздохнул.
— Спасибо, Лотти. Ты ангел.
— Я не могу ничего тебе обещать.
— Знаю, но поскольку жена отказывается говорить со мной, ты для меня единственный способ передать ей хоть что-то.
— А что мне ей сказать?
— Что я люблю ее и безумно жалею о случившемся. Что прошу прощения и готов на все, лишь бы вернуть ее. — Дэвид наклонился вперед, упершись локтями в колени, и устало потер глаза. — Я скучаю по ней и по детям. Моя жизнь превратилась в ад.
Мак уверенно усмехнулся:
— Лотти найдет нужные слова.
В Хартингтон-Хаусе Миранда, сидя за компьютером, лихорадочно набирала текст. Роман стал для нее отдушиной, целебным снадобьем, приглушающим боль. Тайный дневник Авы Лайтли, тоска по Жан-Полю и разрыв с Дэвидом сплелись в один узел, в один замысловатый сюжет. Слова лились сами собой, как вода в бурлящем ручье, так быстро, что пальцы Миранды едва успевали порхать по клавишам. Она уже написала сто десять тысяч слов, и, к ее удивлению, книга получалась по-настоящему яркой, наполненной лиризмом и страстью, захватывающей и заставляющей задуматься. Перечитывая написанное, Миранда воодушевилась: пусть ее брак распался, но даже из собственного несчастья ей удалось вынести что-то хорошее. И хотя все ее мысли были заняты романом, она отчетливо уловила разливающийся в воздухе аромат цветущих апельсинов.