Впрочем, его вскоре отвлекли сотни дел и обязанностей. Видеозапись обморока Ариэль была передана в программе новостей. Репортеры, фотографы и просто сочувствующие горожане стекались к больнице такими толпами, что пришлось выставить полицейские кордоны. Не имевшему ни малейшего опыта публичных выступлений Джошу выпала миссия выдать экспромт перед нацеленными на него камерами и микрофонами:
- Миссис Уайлд подорвала свои силы в тщетных попытках добиться правосудия над убийцей моего отца. Доктора заверяют меня в том, что есть все основания для оптимизма. Как только у меня будут известия о состоянии ее здоровья, я тут же сообщу вам. Пожалуйста, молитесь за нее.
Сидя за чашкой кофе в ожидании информации о состоянии здоровья мачехи, Джош пытался проанализировать свои чувства. Всего лишь несколько дней назад он был так зол на Ариэль, что готов был убить ее. И вот теперь боялся, что она может не выжить. А что, если она больше не сможет тащить на себе всю эту уайлдовскую махину? Что, если придется распустить министерство? Что тогда делать ему, Джошу?
Вероятно, он сможет найти работу в каком-нибудь оркестре и будет обречен до конца своих дней играть в барах и дискотеках. Он мог бы гастролировать по курортным местам, выступая в гостиницах и ресторанах. Эта перспектива была настолько отвратительна, что, на миг представив ее, Джош опустился на колени и взмолился: "О боже!"
Он ненавидел тот балаган, в который превратилось министерство его отца, но в то же время ему безумно нравилось быть на виду. В этом Ариэль была права. Презирая лицемерие проводимых шоу, Джош не мог не признать, что именно благодаря им он ежевечерне выходил на сцену, садился к роялю. Это был не только стабильный заработок, но и роскошь, о которой мог только мечтать музыкант. Его аудитория была преданна и отзывчива. Играя для людей, слыша их аплодисменты, он обретал уверенность в себе, и ничто более не принесло бы ему этого чувства. Он блаженствовал, упиваясь своей известностью, славой, хотя они и были не более чем символичны. А без этого он бы просто умер. Во всяком случае, желал бы умереть.
Так что же ему делать, если вместе с Ариэль оборвется и его пусть иллюзорный, но успех в искусстве?
- Мистер Уайлд?
- Да? - Доктор была молода и привлекательна и походила скорее на воспитательницу детского сада, нежели на работника реанимационной службы большой городской больницы.
- Как она? Она поправится?
- У миссис Уайлд начал развиваться процесс расстройства системы пищеварения - булимия, но, думаю, мы вовремя вмешались. По-видимому, она раньше была вполне здорова, пока не начала это самоистязание. При надлежащем уходе и правильной диете процесс можно остановить. Я не думаю, что в дальнейшем возникнет угроза ее здоровью и здоровью ребенка.
Джош оцепенел и тупо уставился на нее.
- Ребенка?
- Да, - с улыбкой ответила доктор. - Ваша мачеха беременна.
***
Клэр Луиз Лоран были неведомы муки ревности. В детстве поводов для этого не возникало - никто другой не покушался на любовь и внимание матери.
С детских лет в ней развилось совершенно здоровое чувство самоуважения и собственного достоинства, что было удивительно при том воспитании, которое она получила. Клэр никогда не испытывала внутренних конфликтов и не желала походить на кого-то другого. Стремясь к самосовершенствованию, она не примеряла к себе чужую внешность, чужое достоинство и богатство.
Так что когда доселе незнакомое ей чувство ревности вдруг захлестнуло сознание, Клэр была ошеломлена, и ей стало невыносимо стыдно. Особенно от того, что объектом ревности явилась Ясмин.
- Нет, это просто божественно, - с благоговением произнес Леон, словно увидел в объективе фотокамеры настоящее чудо.
- Ты, безусловно, лучшая фотомодель, дорогая. Всегда была и останешься ею. Второй Ясмин не будет никогда.
- Ты-то понимаешь это, сладкий мой.
- Ясмин говорила с Леоном не оборачиваясь, соблазнительно виляя задом.