Замерзшим детективам – Сонни на выезде с Двенадцатой Авеню, между Сорок шестой и Сорок седьмой улицами, Игэну и Уотерсу – на другой стороне Сорок шестой, посредине квартала, как раз за спиной у иностранцев, – их ожидание казалось загадкой. Если эта парочка пришла сюда, чтобы встретить кого-то, сошедшего с судна, они наверняка уже не встретятся: за исключением нескольких задержавшихся и членов команды, все уже разъехались. Руки и ноги детективов занемели от холода, уши горели от ледяного ветра, так что, едва Игэн заикнулся про странных приезжих, как его товарищи сердито заворчали, на чем свет костеря "этих чертовых лягушатников".
Сонни имел дополнительный повод для негодования. Когда он стучал зубами от холода на Двенадцатой Авеню, рядом медленно проехала машина, и он увидел ухмыляющееся лицо, прижавшееся к боковому стеклу. Сонни узнал Джэка Флемминга из Специального разведывательного подразделения, кроме него в машине были федеральные агенты Джэк Рипа и Билл Карраззо. Рипа поднял вверх средний палец правой руки в грубом и понятном мужском жесте, Сонни в ответ хлопнул своей левой рукой по согнутой в локте правой.
В конце концов ближе к девяти один из французов решил действовать. Барбье оставил компаньона и двинулся через Двенадцатую Авеню к причалу. Он простоял там несколько минут, внимательно разглядывая разгрузочную площадку. Затем повернулся и пошел обратно быстрыми, крупными шагами и, как почувствовали детективы, даже весело. Когда Барбье что-то доложил Жеану, тот похлопал его по плечу, и они отправились назад по Сорок шестой улице.
На этот раз они миновали отель "Эдисон" и пересекли сверкающий Бродвей, только начинающий заводить свой порочный танец, впитывая потоки любителей ночных зрелищ и искателей развлечений. Они шли на запад до Пятой Авеню, где повернули налево и двинулись к северу, неспешно фланируя, как два старых приятеля на вечерней прогулке.
Обмениваясь по дороге впечатлениями, детективы были убеждены, что эти иностранцы – те самые крупные поставщики героина, которых ожидал Пэтси Фуке. Либо сами поставщики, либо их непосредственные представители. Было также очевидно, что крупная партия героина, о которая шла молва среди местных "толкачей" и наркоманов, либо уже прибыла и сообщникам оставалось только закончить распределение, либо это должно было случиться в ближайшее время. Впервые Эдди и Сонни получили такую моральную поддержку, зацепив не просто Анджело Туминаро, который изначально был их главной целью, но если повезет, и дичь покрупнее, о которой они даже не мечтали. Поэтому, несмотря на холод, они были полны радостного возбуждения, преследуя таинственных французов, которых Игэн наделил экзотическими прозвищами: "лягушатник один" – Жеана, "лягушатник два" – Барбье.
Три полицейских развернули классическую схему слежки, известную секретным агентам во всем мире, как "А-ВС" или "параллельное" преследование. Два из них, один за другим – в нашем случае Игэн (А), за ним Сонни (В) – шли за подопечными на приличном расстоянии по той же стороне улицы; третий, Уотерс (С) шел по другой стороне, примерно на одной линии с французами. Уотерс не спускал глаз с преследуемых; Игэн наблюдал и за иностранцами и за Уотерсом, на другой стороне улицы; Гроссо следовал примеру своих товарищей. Через несколько кварталов тройка должна будет поменяться местами, и так много раз. Это почти безотказный метод поддержания визуального контакта с преследуемыми, так как С может всегда держать их в поле зрения, независимо от того, куда они свернут или вдруг попытаются запутать возможных преследователей. Короче говоря, и сейчас метод оправдал себя.
Около кафедрального собора Святого Патрика на Пятидесятой улице французы перешли через дорогу и продолжали двигаться в северном направлении. Но затем, сделав поворот на углу Восточной Пятьдесят пятой улицы, они стремительно нырнули во вращающиеся двери элегантного отеля "Сэйнт Рэджиз" всего в нескольких ярдах от Пятой Авеню. Именно здесь они могли бы оторваться от преследователей, если бы не агент Уотерс на дальней стороне Пятой Авеню, уловивший их стремительный рывок.
Парочка задержалась в вестибюле отеля на несколько минут, явно проверяя, не появится ли вслед за ними кто-нибудь, похожий на "копа", и тем самым дала преследователям, оставшимся на улице, возможность перегруппироваться. Затем, уверившись, что за ними никто не следит, Жеан и Барбье пересекли вестибюль и спустились по ковровым ступенькам в роскошный суперклуб "Мезонет".
Игэн и Сонни решили не идти за ними из опасения быть узнанными: слишком много раз им уже пришлось находиться вплотную с французами, поэтому пошел Уотерс. Сонни решил ждать в главном вестибюле, а Игэн добровольно вызвался подежурить на Пятьдесят пятой улице, наблюдая за отдельным крытым входом в "Мезонет". Когда он закутался поплотнее и вышел на улицу, было почти 21. 30, и к этому времени стало ещё холоднее.
Жеан и Барбье сидели в клубном полумраке около часа. Не обращая внимания на музыку оркестра и дюжину элегантно одетых танцующих пар, они потягивали коктейли и лениво ковыряли легкую закуску, в то время как агент Уотерс наблюдал за ними из противоположного конца зала. Примерно в 22. 30 Жеан встал и пошел наверх, его компаньон остался за столом.
Сонни, который, надвинув шляпу на глаза, сидел в кресле у входа в "Кинг Коул бар", увидел, как Жеан прошел мимо и остановился у одной из телефонных кабинок у самого выхода из вестибюля. Пришлось зайти в соседнюю кабинку и попытаться хоть что-то подслушать. Разговор, продолжавшийся минут десять, шел на французском, и тон его был весьма решительным – вот все, что смог понять Сонни. Потом Жеан вернулся в "Мезонет", и после нескольких минут оживленной дискуссии французы рассчитались с официантом.
Уотерс выждал, пока они уйдут наверх, и только тогда поднялся с места. Наверху Сонни проследил, как они вышли на Пятьдесят пятую улицу, а уже на улице насквозь промерзший Игэн, глубоко надвинувший шляпу на свою рыжую шевелюру, увидел, как они вышли и снова зашагали к Пятой Авеню. Три детектива прошли за французами вниз по Пятой до Пятидесятой улицы, затем на восток два квартала к отелю "Уолдорф – Астория" на Парк Авеню. Было уже почти 23 часа.
Их подопечные зашли с Пятидесятой улицы и спустились по пандусу в гараж. Решив, что следовать за ними в такое ограниченное пространство не стоит, Сонни с Игэном остались на улице, наблюдая за входом в гараж, а Уотерс поспешил к лифтам в холле гостиницы. Примерно через десять минут Жеан с Барбье вышли из гаража вошли в вестибюль. Барбье разыскал внутренний телефон и, пока Жеан стоял рядом, долго с кем-то беседовал, судя по интенсивной жестикуляции, с французом. Полицейским оставалось только гадать, говорил ли Барбье с тем же человеком, что и Жеан из вестибюля "Сэйнт Реджис", или на этот раз с другим. Они не могли понять цель краткого визита в гараж "Уолдорф-Астории".
Барбье вновь присоединился к Жеану, и оба направились к лифтам. Все произошло так быстро, что опешившие полицейские за ними не успели. Теперь оставалось только ждать. "Лягушатники" могли быть в громадном отеле где угодно.
Прошел уже час, но французы никак себя не проявляли. Уже перевалило за полночь, и детективы "вели" этих людей весь день, не имея возможности перекусить или хотя бы расслабиться. Всего лишь несколько часов назад переполнявший их энтузиазм изрядно приувял, сменившись раздражением, в основном, на самих себя, потому что французов они, похоже, потеряли. Им были известны отели, где остановился каждый из преследуемых, но практика давно научила ничего не принимать на веру.
Все ещё следя за лифтами, полицейские вынуждены были слоняться по огромному вестибюлю Уолдорф. Сонни и Уотерс уже склонялись к мысли оставить все дело до утра, но Игэн с его ирландским упрямством был уязвлен. Необъяснимое чувство интуиции подсказывало ему, что "лягушатники" ещё не покинули отель, и что в эту ночь придется ещё немало потрудиться. Отделившись от остальных, он спустился по лестнице и заглянул в бар "Буль энд Биэр". Неоанглийская атмосфера бара была оживлена ночным банкетом беженцев и политэмигрантов – только мужчины, некоторые в черных галстуках.