– Вы волшебница, – по-русски, хоть и с жутким акцентом сказал он Дуняше. – Это непередаваемо вкусно.
Дуняша покраснела от удовольствия и смущенно засопела, уходя в кухню.
– Теперь она тебя забалует вкусностями, – усмехнулся Евгений Дмитриевич.
– Только бы не разнесло меня от этих вкусностей, – улыбнулся Этьен, продолжая уплетать пирог. В него уже честно не лезло, но остановиться он не мог.
– Не переживай, не разнесет, – хмыкнула Женя. – Меня же не разнесло, – пожала она плечами, наливая себе еще чаю. Правда она радовалась, что не сидела в корсете, как сестры.
– Ну, вдруг у тебя конституция другая, – улыбнулся Этьен, а Евгений Дмитриевич его успокоил, что поездками верхом он все компенсирует, и Этьен очень надеялся, что в этой фразе нет двусмысленности.
– Ты еще на санях не катался. На тройке, – улыбнулась Женя. – Тебя ждет много нового и интересного.
– Я в этом даже не сомневаюсь, – ответил ей улыбкой Этьен.
Они засиделись в столовой, а потом перебрались в гостиную, где дамы вышивали, а мужчины и Женя разговаривали. Вечер пролетел незаметно, и вскоре все стали расходиться по комнатам. Первыми ушли сестры, потом и Екатерина, и Женя тоже стала посматривать на Этьена и стрелять глазами в сторону двери.
Не имея ничего против, Этьен поднялся, еще раз поблагодарил Евгения Дмитриевича за гостеприимство, и, раскланявшись, поспешил следом за Женей.
Женя уже ждала его за дверью и взяв за руку, повела в комнату, дрожа от предвкушения. Там они закрыли дверь на замок, и Женя подошла к Этьену чтобы раздеть его.
– Даже не верится… – Этьен осмотрел ее комнату, а потом как в омут с головой кинулся – крепко обнял Женю, мешая ей раздеть себя, и стал целовать крепко, страстно и немного хаотично.
Женя отвечала ему теми же страстными поцелуями, сдирая с него одежду и постанывая.
– Мой…Мой любимый, – шептала она, прижимаясь к нему.
Этьен вторил ей жаркими стонами, справляясь с ее одеждой весьма несдержанно – словно и не было этой близости в бане всего пару часов назад.
– Я так соскучился, – прохрипел он, жадно вдыхая запах кожи Жени на шее.
– И я соскучилась, – ответила Женя, раздев его почти полностью. – Боже, словно сон…возьми меня, Этьен, прошу, прямо сейчас…
– У тебя есть масло? – хотя Этьен и был уже сильно возбужден, он старался не терять голову – причинять боль Жене он точно не собирался.
– Есть, персиковое. Михайловский дал, шрамы мазать, – выдохнула она, толкая любовника к постели.
– Значит, будем персиками пахнуть, как тогда, – Этьен рассмеялся, падая с ней на кровать и накрывая любимую своим телом. – Где у тебя флакон стоит?
Женя дотянулась до шкатулки на прикроватном столике.
– Вот, – она вложила флакон в его руку. – Боже, какой ты приятно тяжелый…полежи вот так еще на мне, прошу.
Получив флакон, Этьен уже собирался приподняться, но замер, услышав просьбу.
– Хорошо. Только скажи, если вдруг станет тяжело, – рассмеялся он, целуя любимую в шею.
– Не станет, – покачала головой Женя, гладя его плечи. – Приятно. Я словно растворяюсь в тебе, пропитываюсь тобой и твоим запахом.
– А у меня ведь даже ничего не осталось на память о тебе, кроме этой ладанки, – Этьен сжал ее, так и висящую на шее – он не снимал ее ни на минуту с того самого дня, когда Женя повесила ее на шею.
– Она тебя и сохранила, – улыбнулась Женя, целуя его. – Не снимай никогда.
– Никогда не сниму, – кивнул он и погладил медальон, висящий на груди Жени. – Сохранила, – прошептал он.
– Любовь моя…– Женя нежно погладила его по щеке. – Люблю твои глаза. Ты прекрасен, сердце мое, душа моя....
Этьен вторил ей комплиментами и признаниями, пока снова не увлек возлюбленную в поцелуй, ласково гладя ее по щеке. Женя ощутила в себе прилив желания, которое захлестнуло ее с головой и вынудило снова прижаться к Этьену уже весьма недвусмысленно.
Никаких больше объяснений не понадобилось. Этьен углубил поцелуй, но потом прервал его и, усевшись между ног Жени, вылил на пальцы немного масла и провел пальцами по промежности, оставляя переливающиеся бусинки масла на волосках.
Разведя ноги пошире, чтобы Этьену было удобнее, Женя подпихнула под себя подушку и старалась сдерживать стоны.
– Боже, словно в первый раз.
– Наверняка, ты сейчас такая же тесная, как тогда, – прошептал Этьен, чувствуя, как трепещет от предвкушения его мужское естество. Он погладил пальцем нежные складочки и стал медленно вводить его.
Женя застонала и постаралась расслабиться еще немного, чтобы Этьену было не так сложно. Она ахала и охала, расслабляя мышцы и вскоре попросила второй палец.