Лицо своё вышью промысла нитью, и старые клёны мне шепчут подсказки – браслет из рябины, что у подъезда, и бусы из яблок…
Я же художник, плету свои сказки на этом холсте раннего утра. В тумане тропинку найду будто ёжик, ею идти на перрон этой станции, рядом с которой дом в тени яблонь. Дом на окраине странного города…
Кусочек мозаики ему приготовила, себя рисовала – лишь имя и номер. Вышло красиво.
И чистым листом ломкой бумаги хранила его в кармане все ночи. Близость молчания. Письма в две сточки. Имя и номер.
…Утро. Мой кофе туманен. Станция. Люди. Часы. Семь пятнадцать. Переезд и смотритель. Скамейки. Рассветы.
Перрон. Электричка.
Он с книгой.
Он с книгой всегда.
Всегда – как обычно.
Всё просто… Как явность.
Окно мне смотреть и звёзды, что меркнут, осколок луны полупрозрачный… Светает.
Как и меня, его не бывает. Он – с книгой, мне – окна…
Его пребывание с книгой в вагоне – моё пребывание в поезде этом, стоять у окна, щурясь в рассветы, касаясь луны, туманы вдыхая…
Тропинкой всё той же.
Да по касательной…
Я в тишине взаимных симпатий. Я здесь. Я в вагоне. Мне рядом присесть бы. Присесть и молчать – я же немая. Но я буду ждать. Ждать изменений…
Мне бы чуть ближе… И я пробираюсь в раннее утро будто бы призрак среди силуэтов…
И, перед тем, как сойти на перроне, ему передам тот отрывок из писем, ту зарисовку, потрет мой в две строчки. Отдам своё имя.
Кивнёт мне в ответ. Еле заметно. Взглядом проникнув, нащупав изнанку. Я теперь ближе, я – не картонка, может быть кукла – ломайте и клейте. Может котёнок, что уткнулся в ладошку. Ладошку пустую. Может быть, ведьма. Или русалочка… Линия. Точка.
Тропинкой идущая из жёлтых кирпичиков к стенам – и только.
Он возьмёт моё имя, усевшись на кухне, будет разглядывать этот листочек, первый осколок длинной мозаики. Первый кусочек, сладкое утро…
Стёкла цветные.
Изумрудные замки.
Разбитое счастье…
Он возьмёт моё имя, оторвавшись от книги, посмотрит, кивнёт, скажет «Спасибо…», но не поймёт. И не увидит. Я – не картонка.
«Доброе утро…» с мечтою о сущем…
24.
Пожелтела бумага неотправленных писем и опавшей листвой шелестит по тропинкам. Чаяно утро.
Дождь начался в лёгком раздумье сплетаемых песен. Дождь неслучаен, наверно. Быть может…
Иду по дорожке. Сейчас я прохожая. Как зарисовка. Мир лишь намечен линией мягкой, еле заметной. Простой. Карандашной.
Бумага для записей…
Листок из блокнота.
Иду по дорожке, осень рисуя. Вновь обернулся вздыхающий август шёпотом листьев, точкой и бездной…
…Дорога на станцию. Дождь всё рисует. Детали.
Художник.
Нам по пути, наверно, быть может. Он для меня утро рисует – дорогу и яблони, ветер, сентябрь, других таких же встречных прохожих. Персонажей… Если б он знал, что сам нарисован, мною задуман…
И всё будет сказано, всё нарисовано. Что-то разорвано. Другое оставлено…
Я дождь рисовала. Он неслучаен. Знала, что будет, не ожидая. Странно, наверно.
Будто волшебница… Нет.
Я – художница, живу на окраине, рядом со станцией…
…Утро. Перрон. Часы. Семь пятнадцать. Переезд и смотритель. Скамейки в тумане. Мокрое небо. Сентябрь.
Светает…
Дышу это утро…
Мы ждём прибывающий, ждём изменений в своём пребывании. Я тоже жду поезд.
Но не ожидаю – в себе лишь.
В себе всё рисую дожди и сентябрь, яблони, утро, людей на перроне… Эскизы да письма. Холсты да бумага. Всё нарисовано, всё – акварели. Знаю, для них я тоже картонка.
Дождь размочил нас – ноги промокли. Лужи повсюду. Яркие листья.
И зябко.
Красиво написан сентябрь на станции. Контрасты осенние.
Нюансы – туманны…
Холодные капли текут по ладоням… Линии жизни, линии смысла. Дождь мне на память пишет узоры и длинные письма. Это красиво…
…Творили друг друга осенними красками, лёгкостью линий, светом и тенью, ветром, листвою опавшей, туманом…
Мгновением сотканы…
Дождь рисовал мой портрет на ладони. На память возьму.
Перрон. Электричка. Частичка. Осколок каждого утра… В дневник соберу. Свяжу воедино.
Всё иллюстрации. Всё будет видимо. Всё ещё будет. Видимо, здесь не всё прорисовано. Где-то есть путь. Путь, что невидим сквозь тёмные стёкла моих диких окон и ярких квадратов, что где-то с изнанки…
Всё – назревание. Всё ещё будет. Я делаю шаг. Иду по тропинке. Мне рисовать теперь каждое утро, яблони, станцию, небо рассветы, недели и месяцы. Годы, наверно…
Мне точкою быть. Точкой и бездной, а на ладонях линии будут. Будут навеки. Тушью. Иголкой… Дождь – мой художник.
Перрон. Электричка. Сотворённым портретом я нарисована…
…Утро. Сплетаем новые песни. Рисуем друг друга. Рисуем красиво. И вкусно. С акцентом в нюансах. Лакомство горько-кофейного утра.
Уже не собрать воедино, наверно. Делим себя на кусочки, картинки… Боясь не успеть насладиться, быть может, ломая друг друга и собирая.
Ему ли не знать, что мы теперь вечны. Мы не картонки и не бумажки. Тушью, иглой рисовали по сердцу. Мы живы. Не бойтесь.
Себе лишь позвольте…
Я не исчезну. Я – вечна.
Живая… И я буду ждать.
Я – ваша.
Другая.
Я – половина…
25.
Я услышу свой кофе на кончиках пальцев…
Отойду от окна. Мне не ждать новых писем. Мною разбужено раннее утро. Утро это – сонно-безмолвно.
В чашку из джезвы – обжигающе-крепкий, моё настроение – утренний кофе.
Меня он нашёл под одеялом из снов и нитку следов соткал в этот день. Но точно такой же, как и вчерашний.
Печально.
В чашку из джезвы – просто с корицей. И с чем-нибудь сладким. Сладкое утро, чтобы проснуться, встретить сентябрь и дождь, что начнётся. Я выйду из дома, тропинка на станцию будет усыпана жёлтыми письмами.
Окраина города…
Пасмурно утро.
Должно быть, туманы…
Зябко, наверно…
И лужи повсюду…
В них отражаться будет сентябрь с небом картонным цвета асфальта.
Всё ещё будет.
Чашка моих настроений – из джезвы. Чёрный. Солёный. Так, по-французски… Пасмурным утром, наверно, туманным, где лужи повсюду. Серое небо…
Чёрный с конфетой. Так будет лучше. Мне же идти в озябшее утро…
…Я налила себе хмурое небо в чашку из джезвы, будто варила сегодня не кофе, будто сплетала эти туманы… Жёлтые листья. Яблони в окнах. Осень. Сентябрь… Отхожу от окна. Безмолвное утро разбужено мною…
Не жду новых писем. Не верю. Пью кофе.
Не ожидаю.
Я дождь нарисую. Он спутником будет. Хотя бы сегодня. Осень всецело. Весьма по-французски. Как кофе солёный. Французское утро… Лёгким наброском. Карандашным эскизом…
Сладкое утро. Утро с конфетой. Жаль её будет – половинку оставлю. Оставлю на вечер, или на завтра, на среду, октябрь, ноябрь…
Не знаю.
Конфета – зефир. Зефир в шоколаде. Клубничный. Сладкое утро, обжигающе-чёрен мой кофе солёный.
Зефир.
В шоколаде.
Клубничный.
Эссенция переживаний…
Метафоричность на завтрак. Бывает…
Пасмурно. Утро. Зефир в шоколаде. Обёрткой шуршу. Синей. Блестящей. И, развернув, ломаю на части эту конфету, на две половинки. Всё ещё будет. Будет мне сладко ещё – ведь осталось…
Сливочно-мягкий, тающий… Лёгкий…
И у меня ещё есть половинка. Точнее сказать – она ещё будет.
Такая же точно. В синей обёртке и надписью яркой
«Зефир по-французски»