По скользким ступеням спускаюсь – прошла над путями. А впереди – гаражи и дорога, бараки, дворы, силуэты прохожих, давно уж знакомых. И, кажется, тропка также знакома. Но нет, сейчас позже светает, меняются тени. Тени и блики.
Дремлет чуть дальше старенький домик. Свет его окон – мягок и цветен. Розово-жёлтый. В сумерках утра я вижу те окна. Пусть и чужие – особая сладость. Как там у них – с изнанки, с другой стороны нарисованных стёкол?
Мне страшно узнать. Узнать и разрушить.
Пусть он живёт мне пятнами окон. Тёплыми. Яркими в чёрных тенях. Осеннее утро… Пусть там пьют чай с молоком, и на кухне тепло, там доброе утро, красные кружки в белый горошек, скатерть-клеёнка, хрустальная ваза с обычным печеньем, любимые тапки, пижама в полоску – день зародился и вытек в улыбку «доброе утро», нет одиноких…
Им прошепчу «Доброе утро», остановившись на перекрёстке. Дорогу перехожу, и дальше – дворы.
Зябнут кустики вишни. Ещё в сентябре я, сорвав пару гроздей, их засушила. Зимними днями люблю собирать плодовые бусы и браслеты из ягод. Как ведьма.
Всё дальше, дворами и дикими клумбами. Мне особенно нравились летом жёлтые шапки соцветий, что торчат сейчас в небо бесцветностью веткок и дрожат в порывах ноябрьских ветров ошмётками листьев.
Я никогда не рвала их букетов, все цветы вянут, и отчего-то особенно быстро лишь те, что любимы. Я, видимо, проклята кем-то незримым…
Глаза опускаю, мёрзнет земля, снег под грязной подтаявшей коркой.
И снова ступени. Ступени в подземку, туда, где вздыхают забытые письма немых объявлений и мусор. Сквозняк и прохожие – как будто бы жители, особые обитатели этой реальности. И я тут такая же – как будто случайная путница.
Путница-спутница. И не более…
Иду и сплетаю эскиз предстоящего. Но день уже нарисован был вечером.
Листовки… Листовки. Тона и оттенки, игры нюансов, пропорций. Соотношения формы и цвета. Прочувствовать гамму. Но…
«Нужно что-то другое…»
К чему эта чуткость? Да будет вам. Будет… И я умираю.
Я главного лишена здесь. Самого важного…
Всё вижу тот дом силуэтом на фоне рассвета. И в небе, зевают последние звёзды этой холодной ночи осенней. Я вижу его милые окна, вижу мансарду, черепичную крышу, что протекает. Я это знаю. Ну, да и ладно… Господь с ней, с той крышей. Я ощущаю паутину из веток, что свили гнездо у подъезда так робко…
Карандашами. И непременно цветными. Я нарисую эту картинку – тот дом и деревья, звёзды и окна, рассвет. Иллюстрация утра…
Раскрась себя сам. «Milky Way» назову.
Мгновения детства. Мгновения детства с шоколадкой в ладонях…
8.
Утро. Мы друг перед другом.
«Ждала вас в субботу».
Вы тогда не пришли и не позвонили.
«Простите меня».
Я ждала вас. В субботу. И в воскресение тоже… А вы не пришли. Десерт был не нужен, и тайной остался не сваренный кофе. Какой предпочли бы? С корицей? С лимоном? Без сахара? Сладкий? На сливках? С пенкой ванильной? Или молочный? Пряный? Имбирный? С мятой и перцем? Солёный? Чёрный с конфетой?.. Не знаю.
«Я не нашёл ваш номер и имя»…
Я верю. Нелепо надеяться было, что вы сохранили ту первую метку, частичку меня. Упоминание. Письма в две строчки – самые длинные, это начало – номер и имя.
Вы не нашли. Я, наверно, потеряна…
Смотрю вам в глаза. И не вижу.
Ах, если бы рядом всегда находилось то нечто, что будто бы мим играло эмоции, мысли, что скрыты. Я сам себе мим, я – иначе, взаправду. Читайте меня, я устала скрываться.
Мы друг перед другом. Моё восприятие – сёстры-близняшки, одна всё смеётся, мерцает и скачет, другая в обнимку с подушкой, как с мишкой любимым, всё смотрит в окно на серое небо и силуэты написанных тушью хмурых деревьев. Этим сквозящим окном стала комната. Такая кристально ясная тяжесть. Не шелохнуться, в оцепенении глядя на осень и снег, что мягко вплетается в ниточки сердца, снег, что внутри у неё там запутался.
Не стоило мне рисовать иллюстрацию – девочку-фею и снежные хлопья. Обернувшись печально, она одинокая. Из акварели, в рамке, на стенке. Я сама обозначила символом вехи… И плакать теперь я смысла не вижу.
Друг перед другом, и я – на ладони, как фейка. Мне зябко. А вы – наблюдатель. Вам не наскучило?
«Бывает вам страшно?» оставлю себе все эти вопросы.
Тянусь за мобильником в бездну кармана маленькой сумки.
«Ваш номер…» И улыбаюсь. Мне уже не терять.
Мы друг перед другом. В поезде. Едем то словом, то молча… В твоём телефоне сейчас остывает новая запись с именем новым. Моим новым именем и номером старым.
Там, за окном, я кистью широкой и плоской рисую. Утро – мажу белила по чёрному бархату светлые ленты пролетающих мимо станций невидимых, окон чужих, слепых фонарей. Свет проявляет себя в отражениях, и я - та частичка разбитого зеркала. Я и Луна… Мы почти настоящие. Пятна и тени… Станции… Станции… Нитка пути, освещённая линия, линия жизни холодной ладошки.
Перчатки надела, мне выходить.
«Всего вам хорошего!»
«Успешного дня. И вам всего доброго!..».
«Пока!».
«До свидания!».
Вы едете дальше.
А мне выходить. Выходить и идти.
Идти на работу всё той же дорогой, что в понедельник. Во вторник. И в среду. В четверг. И по пятницам тоже. Той же дорогой.
Но тогда – по-другому, сегодня – иначе. Не спутать, наверно…
Мой ящик почтовый раскрыт как обычно. Всё ждёт, бедолага. Глупый мой ящик, он будет ловить электронные письма. Мы в сговоре с ним. И это игра, потому как мы знаем, что писем не будет. Волшебная кнопка. Кнопка со стрелкой. Нажать. «Обновить». Нет сообщений. Ящик вздыхает. Он пуст… Не печалься!..
Письмо напишу. Прикреплю тут открытку. С кошкой и чашкой кофейной, с солнечным светом в блике чуть сбоку. Открытка с ромашкой. Так, по-простому. Картинка с цветочком. Мало ли, вдруг чей-то ящик скучает… Подарю настроение, горсть ощущений, щепотку улыбки далёкому другу.
Спрошу: «А есть ли такие особые знаки, тайные жесты, слова или взгляды, по которым читают?»
«Вопрос на миллион». И точку поставит, ответив.
9.
Я одна. Не играю. Заперты двери…
Открою лишь вам.
Густое черничное утро с кислинкой…
Я просыпаюсь, и с постели ещё не поднявшись, только-только очнувшись, уже понимаю, что переболела. Больше мне больно сегодня не будет. Я себя расстреляла, лёжа в кровати. Вдыхая минуты, смотрела в ладони, в магический шарик. Хрустальный и хрупкий. Мгновения утра, совсем молодые… Они нашептали, что вы не придёте.
Должно быть, и вправду – наговорили. Будет мне горькое и перезрелое… Всё неминуемо.
Я просыпаюсь. Лежу в темноте, и сейчас существует только окно. Окно в темноте. И Луна. Светлячки… Чую, сегодня ещё холоднее – клёны и звёзды осатанели, свет не рассеял сумерек тяжесть. Лишь утро блестит иголкой в постели.
Ноябрь на исходе…
Ноябрь окно мне это сплетает. Шёпотом на ухо… Утро… Пустое. Только окно. И горесть догадки, с собой её заберу из постели. Мне придётся её натянуть как колготки… А боль я оставлю валяться там дальше, найду её вечером под одеялом. Я это знаю и принимаю всецело. Секрет от себя же. Ноябрь его под подушку мне спрятал, подсунул, зараза, в постель едва я проснулась. Печальная тайна. На память. Храни ты её, моя дорогая… Спасибо, мой милый. Я благодарна.
Сегодня – одна.
Я не признаюсь себе, не открою… Ноябрь шептал, что вы не придёте. Я отыщу эту боль как котёнка. В постели. Случайно. Чёрный клубочек.
Субботнее утро.
И вы не придёте. Вы обманули. Я принимаю.
Мне просто исчезнуть.