И я сам, с целью поверки службы, за которую отвечаю, каждую ночь в неопределенные часы между 11 часами вечера и 5 часами утра, делаю обход, который продолжается не менее 3/4 часа; мне приходится идти по цельному снегу толщиною в 35 сантиметров и в полнейшей темноте, что не всегда удобно.
По моем прибытии, я нашел здесь, ожидающего меня, своего бравого вестового Какино, который поддерживал огонь в камине столовой, чтоб я мог прежде согреться, а затем растянуться в своем меховом мешке. Всё это не мешает мне спать глубоким сном, быть веселым и довольным и предпочитать такую жизнь, покойной жизни гарнизона.
Мой театр заслужил одобрение. Представления давались на площадке южной потерны, где была устроена сцена на подставках. Занавес из белого холста, очень хорошо отделан настоящими полковыми артистами. Пьесы веселые, и очень забавно составленные актерами-авторами, так что им нельзя даже дать названия. Несмотря на то, что роли не разучиваются, всё-таки остановок не бывает. Между всей этой молодежью является одушевление и веселие, которые они умеют передать зрителям. Эти пьесы могут разыгрываться только в границах особых обстоятельств, в которых мы находимся, и понятно не могли бы идти перед другой публикой. Все офицеры аккуратно присутствуют на представлениях и зал живо нагревается дыханием 400–500 зрителей его наполняющих. Полковник отдал в распоряжение актеров несколько штук старого платья, шапок и уборов, оставленных женами русских офицеров, по удалении их отсюда, а моряки любезно предложили несколько флагов разных цветов, вышедших из служебного употребления.
Актеры-артисты из всей этой рухляди сшили хорошенькие костюмы для нашего несколько бородатого женского персонала. Затем в антрактах все солдаты поют народные песни или исполняют хором припев песни, затягиваемой зрителями. Короче сказать, забавляются, смеются и забывают о лишениях дня, а тоска по родине не проникает в занимаемую нами крепость.
Наш почтенный духовник, аббат Ламарш, преданный своему долгу, осторожный и хорошо влияющий на всех милостивыми словами, которого все офицеры и солдаты уважают, не имеет другого места для исполнения мессы, кроме той же площадки потерны, с тех пор, как русская церковь занята под больных. Только этим местом он и может располагать, и ему оно предоставляется с 8 до 9 часов утра, но затем, устроивши алтарь, он тщательно после службы, заботится об освобождении этого места для театральных представлений.
Аббат Ламарш обладает слишком возвышенным умом, чтоб не сознавать необходимости поддержания веселого расположения духа у наших солдат, во избежание болезней, а потому и не высказывает никакого сожаления о двойственном употреблении площадки потерны.
Аббат может быть уверен, что в сердцах офицеров и солдат 95 полка, он надолго сохранит память о себе, как у людей, которых он так часто и с таким тактом поддерживал нравственно.
75
Кинбурн 18/6 января 1856 г.
В полночь 4-го января, когда мое дежурство по рунду окончилось и я ложился спать, кто-то постучался в мое окно… Генерал Лебёф рискнул пойти один до деревни, несмотря на 35-ти сантиметровый снег и мрачное небо, чтоб поверить порядок службы на аванпостах.
Скоро, заблудившись в этой уединенной долине, он направился на единственный огонь моего окна, светивший в темноте.
Я попросил войти его в столовую, чтоб обогреться и он очень долго расспрашивал меня о положении, занимаемом нами, узнав о всём, что его интересовало.
Спустя полчаса, мы отправились вдвоем посетить посты и часовых.
Дорогой разговорились, и я сказал ему, что русские должны будут, вероятно, предпринять важное движение по нашему направлению в то же утро, и так как он удивился этому предположению, то я как охотник объяснил ему, что никогда не видел зайца менее чем в километре впереди нашего фронта, между тем как утром, около 10 часов, я заметил четырех, которые направились почти одновременно к нашей траншее, из чего я заключил, что они были подняты идущими войсками, фронт которых должен быть известного протяжения.
Спустя несколько минут, генерал сообщил мне, что он хотел сделать рекогносцировку на канонерской шлюпке в устье Днепра, чтоб узнать, замерзла ли река по всей своей ширине, но что эта рекогносцировка не удалась по случаю льдов, помешавших движению его небольшого судна и прибавил, что по наблюдениям его и морских офицеров фарватер реки свободен от льда, на несколько лье в длину и что поэтому нечего беспокоиться о возможности нападения на фланг с правого берега по льду.