Кстати о быках… При прогулке с моим другом Жандром в окрестностях нашего лагеря, мы встретили двух таких прекрасных жвачных, пасшихся мирно в долине. Предполагая, что они принадлежали к стаду армии, мы по возвращении в лагерь указали на них солдатам наших рот, для отвода животных в интендантство. Но, меньше чем через час после того, люди принесли каждому из нас по громаднейшему куску мяса и прелестнейший филей. Мы вскрикнули от удивления, и вместо благодарности, строго заметили им о неисполнении наших приказаний, но они скромно извинились, объяснив, что быки увидав их, бросились по направлению к Севастополю, и их необходимо было убить на месте… Хотя мы и не были вполне убеждены в этом, однако желудки наши требовали извинения виновных, и, чтоб успокоить свою совесть, мы подвергли таким же искушениям и совесть нашего полковника, послав ему добрую часть добычи.
Конечно, ввиду того, что наши солдаты не ели свежего мяса в продолжении десяти дней, в этот день они вознаградили потерянное время, и два быка были разделены на два обеда, на что вероятно никто не жаловался.
Получили известие, что генерал Тома был замещен полковником Соль, произведенным в генералы. Мы уже несколько знали нового нашего генерала, так как он командовал 22-м легким полком, с которым мы составляли бригаду. Это назначение не радовало нас, так как мы боялись, чтоб новый генерал не вздумал приносить наши интересы в жертву полку, которым он только что командовал.
27/15 французская армия была разделена на два отряда, с различными назначениями.
Первый отряд составился из 1-й и 2-й дивизий и отдан под команду генерала Боске. Целью его было сохранить позицию и защищать ее против неприятеля извне; это наблюдательный отряд.
Второй составился из 3-ей и 4-ой дивизий под командою Форе. Он назначался для исполнения всех осадных работ. Это осадный корпус.
Англичане также были разделены на два отряда, один должен был стоять лагерем с кавалериею возле Балаклавского порта, другой — для осады.
Турки должны были составлять связь осадного корпуса и наблюдательного отряда с Балаклавским портом.
Сегодня 28/16 и завтра 29/17 войска должны занять места, соответственные их специальным назначениям.
Я посетил Балаклаву. Город самого примитивного свойства, где море на протяжении около 200 метров касается берега, составляя порт, старый укрепленный замок, пристани, несколько домов… и более ничего.
Этого порта недостаточно, чтоб вместить все французские и английские суда, и говорят, что мы его вполне предоставим англичанам, и что флот наш нашел другой порт, более обширный и ближайший к местам, которые мы будем занимать во время осадных работ.
Кажется эта причина заставила генерала Канробера изменить боевой порядок, одобренный в первые дни, и состоявший в помещении на нашем левом фланге англичан. Такое изменение явилось с целью приблизить две армии к центру их запасов.
Я слышал днем несколько орудийных выстрелов и даже ружейную перестрелку, но мы не становились в ружье.
21
Лагерь «Перепелов», 2 октября/21 сентября 1854 г.
29/17 мы оставили Балаклавскую долину и подвинулись к Севастополю, а в полдень наш лагерь был разбит на возвышенной плоскости Херсонеса.
В 7 километрах влево от нас Камышинская бухта; в 3 километрах справа крутые склоны, господствующие над Балаклавскою долиною, в 4 километрах впереди Севастополь и, наконец, сзади в 5 километрах, на высоком утесе монастырь Св. Георгия.
Наше прибытие на это новое место было очень забавно, так как походом мы буквально наступали на хвосты несметного количества перепелов, которые были так жирны, что с трудом взлетали и вскоре опять садились вблизи; солдаты гонялись за ними с криком и толкотней, всех развлекавшими. На другой день, увы! перепела улетели, но скольких будет недоставать на перекличке!.. В воспоминание сочного жаркого, которое они предоставили собою для всех, наш лагерь получил название «Лагеря Перепелов».
Холера еще унесла несколько жертв, но она заметно уменьшается. Нашего подполковника должны были перевести третьего дня в Балаклаву, чтоб отправить по назначению в Константинополь, и я думаю, что мы более его не увидим. Он убит нравственно и если выздоровеет от этой болезни, то потребует отпуска для окончательного поправления.
Солдат, который поддается горю удаления от семьи, не старающийся отделаться от него, или в ожидании будущих опасностей, приходящий в отчаяние, по моему скромному мнению, потерянный воин, — а потому я встряхиваю свою роту и не позволяю черным бабочкам времени принимать моих людей за цветы!.. они так молоды, такие еще дети и чтоб поддержать в них веселье, я не очень сержусь, если они учиняют небольшие и несерьезные шалости.