В полдень, думая, что устрашенные их 10-ти тысячными пушечными выстрелами, мы оставили все позиции, осажденные сделали против наших батарей вылазку из 200–300 стрелков, приготовив к выступлению другие войска, если окажется, что наши укреплении покинуты.
В эту минуту бригадный генерал, без шапки, с воспаленными глазами, с грустным видом, но с энергиею пробежал мимо нас и не останавливаясь прокричал: «Капитан, ведите свою роту вперед!».
Я взобрался на бруствер, возбужденный также, как и мои люди: «Вперед!»… и вторая рота второго батальона ринулась в штыки. Русские стрелки, увидя наши укрепления занятыми, стали отступать, а орудия неприятеля должны были прекратить огонь, чтоб не поражать своих.
Пройдя около 100 метров, мы возвратились в наши траншей, все здравы и невредимы, так как преследование не могло состояться.
В час дня наши военные корабли подошли к порту Севастополя и в свою очередь стали обстреливать форты и войска крепости, осыпая их громадным количеством снарядов.
Стрельба продолжалась до ночи, и русские форты отвечали выстрел на выстрел на огонь флота.
На следующий день, в лагерях говорили, что наши суда слишком далеко держались, чтоб произвести хорошие результаты действием своей артиллерии. Я не знаю, но уверяют, что адмиральский корабль понес большие потери и серьезные аварии, из чего можно заключить, что наши моряки были на настоящих местах.
Англичане оказались счастливее нас, воспользовавшись расположением местности и тем, что против них сосредоточивалось менее орудий; они могли продолжать свою стрельбу до ночи, и если потеряли свой небольшой пороховой погреб, то взорвали в свою очередь такой же у русских!.. Этот успех мы встречали громким ура!
На следующий день утром, мои батальон был снят с прикрытия, и я вернулся в лагеря.
Мы будем исправлять повреждения, возобновлять батареи и предпримем атаку в лучших условиях, а если будет угодно Богу, то надеемся слушать в воскресенье обедню в Севастополе!.. По крайней мере, я слышал кругом себя такие разговоры, после нашей неудачи 17/5 числа, но подобные предположения не осуществились и мы приступили к работам правильной осады.
Полковник Рауль из главного штаба был назначен траншей-майором и поместился в «Clocheton», где организовал перевязочный пункт.
Бригадные генералы должны переменяться с полковыми командирами в службе прикрытия траншей.
Генерал Канробер сформировал роты вольных стрелков из искуснейших людей каждого полка и вооружил пристрелянными карабинами. Обязанность их беспокоить неприятеля, помещаясь в ровиках перед нашими траншеями.
Вторая параллель была открыта вчера… Рота моя отправилась сегодня утром, под руководством инженерного офицера, на соседние с Балаклавой склоны высот рубить лес для туров. Эта работа становится трудною, так как является более преград при копании почвы для траншей, по случаю её каменистости и инженеры должны будут на многих пунктах делать прикрытие сообщения или свои параллели при помощи туров и мешков с землею.
Я отдохнул несколько дней и не в претензии за это, потому что из 12-ти дней провел в прикрытии четыре раза по 24 часа и две ночи в траншейных работах, хотя после всякой службы укрывался в палатке и спал… Люди еще более устали, исполняя все лагерные тяжелые работы. Никто не жалуется, но у нас есть несколько больных.
Думаю, что завтра могу прогуляться и посетить разные учреждения.
25
Под Севастополем 3 ноября/22 октября 1854 г.
Утром 25/13 октября я отправился на прогулку в Балаклаву, думая, что там, хотя и за дорогую цену, найду хороший завтрак с хлебом и вином, но едва успел подняться на возвышенность, как услышал пушечные выстрелы, а потому поспешил добраться до вершины высоты, господствующей над долиною.
Передо много открылась целая русская армия, пехота, кавалерия и артиллерия, занимающие редуты, охранение которых поручено было туркам; на протяжении до моста Трактира их было тысяч 20 или 25.
Я соблазнялся остаться на выступах над долиною, чтоб иметь возможность наблюсти поразительные перипетии настоящей битвы, но сообразив, что неприятель мог произвести одновременную атаку на правый и левый фланги нашей линии, и что меня не будет на своем месте, я поспешно вернулся к своему полку.
Там было всё спокойно, и полковник к которому я пошел, имел только одно приказание удержать в лагерях всех оставшихся людей.
День прошел для нас без всяких случайностей.