Два первых батальона, отправленные генералом Боске на помощь англичанам, принадлежали 6 и 7-му пехотным полкам: полковник де Кама вел батальон 6 полка и заметив, недолго спустя после своего прихода, что в стычке знамя его полка перешло к русским, понесся на лошади чтоб возвратить его, но пал сраженный пулею в грудь! Подполковник Гозе, видя его пораженным, в свою очередь бросился вперед и имел счастье возвратить знамя, которое вырвал из рук русских и привез в среду своих батальонов!
Но я никогда не кончу с той памятной и губительной битвой, если буду увлекаться желанием обрисовать все черты мужества союзников и их соперников, а потому необходимо остановиться…
На следующий день после Инкерманского сражения, начались правильные осадные работы, и уже не было слышно разговоров о предположении штурма открытой силой, следовательно, хочешь не хочешь, необходимо приходится провести по меньшей мере часть зимы на этом холодном плоскогорье.
Моя рота возвратилась в лагеря, и я снова вступил в командование ею, неся подобно товарищам траншейную службу.
Ночью 13/1 на 14/2 мне назначено было производить работу в траншеях с 200-ми человек моего полка. Было, чудесное, довольно мягкое время с чистым звездным небом. В 7 часов утра нас подняли, и мы вышли, чтоб отправиться в лагеря, как вдруг начался ветер и такой стремительный, что невозможно было стоять на ногах. Люди мои исчезли, как по волшебству и я сам счел более разумным растянуться на земле, чтоб не быть опрокинутым. Таким образом мы должны были оставаться на месте до 11 часов, не имея возможности встать, несмотря на чувство голода и всего в 500 метрах от лагеря.
В эти четыре часа, в нашем лагере всё было перевернуто вверх дном. Мы видели большое число лошадей, стремглав скакавших через всякие препятствия и искавших несуществовавшего убежища; затем летели палатки, барабаны, бочки, подхваченные бурей… Мы совсем не были приготовлены для борьбы со стихиями и только около полудня могли возвратиться в лагеря, или скорее в местность, где был лагерь. Здесь всё было перемешано, не осталось на месте ни одной палатки, и никакого следа кухонь!
Ветер продолжался до 5 часов вечера, хотя и менее сильный, но всё-таки не позволявший развести огни! Вся армии была осуждена в этот день завтракать и обедать запасными сухарями с небольшим количеством свежего свиного сала.
Ночью тишина сменила ураган и на следующий день пришлось исправлять все повреждении, при чём неунывающая французская веселость появилась вновь, как в лучшие дни.
В море потери были более серьезны. Двадцать французских и английских судов, нагруженные запасами были выброшены на берег и разбились о скалы; пароходы испытали ту же участь. Кроме того военные суда понесли большие аварии.
Сегодня, когда погода совершенно исправилась, мы почти забыли о бурном дне 14/2-го числа.
29
Под Севастополем 20/8 ноября 1854 г.
Благодаря следовавшим до сих пор серьезным событиям, я не позаботился описать вам подробности нашего водворения в лагерь и о тамошней службе.
Солдаты и офицеры военного отряда помещены под походными палатками и это положение, превосходное во время хорошей погоды, и особенно во время похода, представляет важные неудобства, когда очень продолжительно и если при этом солнце сменяется дождем. Почва, размятая ногами, не представляет более никакой преграды, являясь липкой грязью, которую невозможно обойти. В лагерях также все ходят по грязи, как и в траншеях. Везде мокро, всякий старается сидеть в палатке и если защищен от прямого дождя в спину, то не избавлен от необходимости лежать в грязи; нет ни соломы, ни ветвей, чтоб подостлать ее. Солдаты спят под этими маленькими палатками один возле другого по шести человек, и так как каждый имеет одеяло, то они расстилают три по земле, по грязи, а тремя укрываются; подкладывая под головы ранцы с вещами.
Так как очень трудно найти дров даже для приготовления пищи, то невозможно вполне высушить носильных вещей. По приезде сюда у нас еще был кустарник и несколько рощиц, теперь же остались только корни от них, которые надобно выкопать. У нас совсем не будет дров, если кампания продолжится, и флоту необходимо придется идти за ним в Варну.
Раздача жизненных припасов производится довольно правильно, и солдаты получают свои пайки хлеба и мясную порцию, как во Франции. Когда нельзя привезти припасы в лагеря из Камыша, находящегося более чем в 4-х километрах, то производится раздача запасов, состоящих из сухарей и свиного сала.