Эти известия нас не удивили. Мы не сомневались в отсутствии согласия между главнокомандующими союзных армий, и все были довольны происшедшей переменой.
Офицеры и солдаты дивились величию души и бескорыстию генерала Канробера, который предпочел скорее оставить занимаемый им высокий пост, чем поставить в неудобное положение интересы своего отечества. История обессмертит его, за этот акт героизма, хотя он и не прославил себя взятием Севастополя; Франция не забудет, что он сумел сохранить ей мужественную армию, несмотря на все невзгоды кампании, может быть самой ужасной из всех предпринятых до сего времени. Генерал Пелисье с железной волей и внушит ее всем своим подчиненным, а также и начальникам союзных армий. Если последние не пойдут за ним, он отправится один, без их помощи, доказав что может прекрасно обойтись и без них. Французская армия считает теперь более 120 тысяч здоровых и приученных к войне солдат, составляющих 12 пехотных дивизий, два легких полка кавалерии и кирасирскую бригаду. Этой армии одной достаточно для устранения всех случайностей. 60–80 тысяч союзников, присоединенных к ней, представляют солидную силу и обязывают нас охранять Балаклаву и долину р. Черной, слабые пункты нашей позиции, что впрочем не является необходимым для взятия Севастополя. В Африке во многих случаях, генерал Пелисье выказывал свои серьезные военные качества: мужество, энтузиазм, твердость, и все мы убеждены, что он выстоит против своего предшественника, не прибегая к исключительным средствам.
Не думаю, что наш новый главнокомандующий имеет план отличный против того, которому мы следуем уже шесть месяцев. Он вероятно желал взять город теми средствами, которые употреблялись и до сих пор. Так, в ночь на 22-е он приказал атаковать передовые укрепления, возле 6-го бастиона (de Quarantaine). Если он жаждет конца, то требует и средств также, а потому сейчас же сделал распоряжение напасть на это укрепление, с 4–5 тысячами человек под командою генерала Пате, которое защищалось русскими с редкою энергиею.
Мне рассказывали, что гвардейские егеря недавно высадившиеся, не замедлили послать пули в сражающихся противников, и несмотря на свою боевую неопытность, мужественно бросились на неприятеля, понеся серьезные потери. Бой за обладание ложементами, укрепленными одинаково сильно, как и редут, продолжался более 6-ти часов, и генерал де-Фальи мне говорил, что у нас было 500 убитых и 1200–1500 раненых.
Этой ночью была новая битва. У меня нет других разъяснений по этому обстоятельству, кроме только того, что русские теперь осуждены оставаться за укреплениями крепости, не будучи в состоянии произвести никаких контр-апрошевых работ по направлению к осаждаемому левому крылу.
В свою очередь мы можем предпринять многое со стороны осады правого фланга. Это уже является хорошим результатом наших стараний.
52
Лагерь у Мельницы 3 июня/22 мая 1855 г.
Последовало давно нами ожидаемое решение генерала Пелисье предпринять небольшую морскую экспедицию к Керчи. 1-я французская дивизия 1-го корпуса (генерал д’Отемар), английская и турецкая дивизии, наличностью около 15 тысяч человек 22/10 мая были посажены в Камыше на морские французские и английские суда, под начальством генерала Броуна.
Нам известно, теперь что русские, находясь там в небольшом числе, не могут воспрепятствовать высадке этому хотя и незначительному экспедиционному отряду. Мы заняли форт Еникале без сопротивления. Неприятель до отступления разрушил всё, что могло быть нам полезно и между прочим уничтожил более 5000 мешков зерна и муки.
Мы завладели 88 орудиями большого калибра и лишили русских очень важной линии сообщений.
В то время как флот подвигался на берегах Азии, многие паровые суда с небольшим водоизмещением разносили и разрушали незначительные суда, встречавшиеся им в Азовском море.
С другой стороны 25/13 мая генерал Канробер во главе колонны, составленной из двух дивизий пехоты, двух дивизий кавалерии и пяти батарей, по переходе Черной через мост у Трактира в 4 часа утра, нечаянно напал на русскую дивизию, стоявшую на правом берегу реки, и завладел редутом, возведенным для защиты этого прохода, занявши передние предгорий Шулиу (de Schouliou).
Таким образом, мы сделались обладателями широкой долины и большею частью течения р. Черной.