Русские ретировались в совершенном порядке.
Стрелки их были выбиты из выгодных позиций в ложементах, где двадцать четыре человека из них были взяты в плен.
Видя, что атака на центр не удалась, генерал Липранди отступил, а сардинцы заняли его позиции на холмах Шулиу.
В 10 часов русские послали нам, в виде последнего приветствия, страшный залп из всех своих батарей и медленно отступили вглубь долины, под прикрытие батарей своей позиции, где и оставались до 4 часов, а затем ушли по дороге к Мекензиевой горе.
6 сентября/25 августа 1855 г.
После отступления русской армии кашевары, остававшиеся в лагерях, принесли людям бригады суп. Офицеры и солдаты стали обедать на той же местности, где была особенно ожесточенная борьба.
В это время генерал Ниель, проезжая верхом мимо группы офицеров 95 и 97 пехотных полков, обнаружил себя, сказав: «Господа, приветствую героев».
Несколько минут спустя, приехал генерал Пелисье, быстро объехал, не говоря ни слова, поле сражения и удалялся.
В 101/2 часов одна бригада дивизии Дюлака сменила бригаду де Фальи и наши солдаты возвратились в лагерь, обремененные добычей: ранцами русских гренадер, кирками, патронташами, украшенными медью в виде гранаты, съестными припасами и проч. Всё это собрано было в мостовом укреплении, или около него.
Многочисленные рабочие команды были назначены после полудня 16/4 и днем 17/5 и 18/6 чисел для сбора раненых французов и русских и погребения мертвых!
В лазаретном покое, который я занимаю, находятся один близ другого, оба одинаково пораженные пулями в грудь навылет, капитаны, командиры двух батарей французской и русской: действовавших одна против другой. Они сделались хорошими приятелями, как будто сражались в одних рядах.
17/5 произведены защитные работы на Федюхиных горах, где устроены три батареи, а мостовое укрепление усилено двумя орудиями.
18/6 бригада де Фальи, уменьшившаяся до 500 штыков, была заменена на возвышенности левого фланга бригадой дивизии Гербильона и перенесла свою стоянку к зуавам, на возвышенность правого фланга.
Генерал Фашё, вероятно, как больной не являлся во главе своей дивизии во время этого смертоносного и славного дня 16/4 числа. Из дневного приказа генерала Боске, мы узнали о немедленном замещении его генералом Эспинас, которого мы все знали, а также и об отъезде Фашё во Францию.
Мы теряем генерала де Фальи. Должно быть есть какой то талисман у храбрейших. Он всегда спокойно и бесстрастно присутствовал в первых рядах и во всех делах со времени нашей высадки, но пули его обходили.
Мы очень опечалены его отъездом и жалеем, как о человеке, к которому питали слепое доверие, зная, что он гордится своей бригадой.
Генерал простился с офицерами в прочувствованных выражениях и не мог окончить своей речи, задыхаясь от слез… Император вызвал его для командования гвардейской бригадой. Вместо него назначен генерал Турнемик.
На следующий день по принятии командования, генерал Эспинас произвел смотр своей дивизии. Полковник Даннер, за исключением людей полицейского поста, вестовых, погонщиков мулов и кашеваров, мог ему представить лишь один батальон в 120 рядов в две шеренги.
По слухам, генерал Горчаков лично распоряжавшийся атакою 16/4 числа, рассчитывал на сражение в продолжении трех дней.
В первый день предполагал овладеть Федюхиными горами и всею низшею долиною реки Черной.
На второй — должен был занять всю верхнюю часть плоскости с Балаклавой включительно.
На третий все Севастопольские войска должны были одновременно выйти из разных пунктов, для занятия всей остальной местности.
Рассказывают также, что по приказанию генерала Горчакова русские колонны после взятия мостового укрепления второй раз, отступили; это объясняют тем, что генерал из своего наблюдательного пункта заметил наши густые резервные колонны, спускающиеся с плоскогорья и затем не видя появления этих войск на поле битвы, предположил, что они засели скрытно за Федюхиными горами с целью атаковать его армию в левый фланг прежде, чем она вся успеет перейти реку.
Эти догадки, мне кажется, подтверждаются словами смертельно раненого Реада, руководившего нападением на мост: «Пусть я умру, — сказал он, — но никто не уверит меня, что в долине Балаклавы нет 50 тысяч человек, готовых броситься на нас и что русская армия могла остановиться перед одной лишь линией стрелков».
Наши потери оказались значительными. Во французской армии выведено из строя 1400 человек. В том числе бригада де Фальи понесла урон в 550 человек т. е. около половины своей наличности. 1-я бригада, 19-й полк егерей и 2-й полк зуавов — 450 человек. Сардинцы потеряли 250 человек.