Полковник Даннер приказал вырыть траншею в 400 метров длины, преграждающую полуостров во всю его ширину, на расстоянии 100 метров от крепостного вала.
Эту то песчаную косу, поверхностью не менее 100 гектаров мы и занимаем. Наш правый фланг защищен морем, а левый — Днепром, фронт же траншеей, которая обстреливается тремя плавучими батареями, бросившими якорь в реке.
Нас охраняют две роты пикета, поставленные позади траншеи и всегда готовые взяться за оружие; эти роты снабжают также людьми передовой пост, устроенный в таможенном бараке, в 500 метрах от крепости на берегу моря.
Наше военное положение в настоящее время не вполне плохо, и мы можем только бояться, что лед скоро приобретет достаточную толщину, для того чтоб неприятельская колонна могла перейти реку. Флотилия уже не может более двигаться и весь Днепр, похожий на большое озеро, вследствие разлива и медленности течения, замерз почти во всю свою ширину.
Напротив нас на правом берегу реки, на расстоянии около 8 километров видна крепость Очаков, которую русские взорвали на другой день по сдаче крепости Кинбурн; однако при помощи наших подзорных труб, мы отличаем несколько русских рот, занимающих город.
Нам известно, что полк казаков находится впереди нашего фронта на левом берегу, так как патрули его подходят временами для рекогносцировки к нашей линии, но нескольких выстрелов достаточно было до сего времени, чтоб заставить их удалиться.
Главный штаб, 2-й и 3-й батальоны 95 полка, отряд артиллеристов и сапер помещаются в крепости и занимают здания, служившие казармами для русского гарнизона. Полковник поместился в покоях генерала Кохановича, офицеры же в полуразрушенных комнатах, занимавшихся русскими офицерами.
1-й батальон стоит отдельно в деревне, занимая лачужки рыбаков ко избежание пожара. Офицеры находятся не в меньшем затруднении. Батальонный командир и я поместились в доме начальника тамошни.
Меблировка состоит из трех столов и десяти стульев, с печью в столовой. В кухне имеется очаг-калорифер из кирпича (лежанка), на котором дозволяется спать нашим вестовым.
Конечно это не отель русского посольства, который я только что покинул, но несмотря на малый объем комнаты, она во сто раз предпочтительнее лучшей палатки, особенно во время зимы.
3 ноября/22 октября три морских офицера и три офицера 95-го полка в сопровождении двух вестовых, захотели воспользоваться хорошей погодой, чтоб настрелять несколько дичи в солончаковых болотах, находившихся в двух километрах перед траншеей.
По случаю очень густого тумана, наступившего внезапно, они уже решили возвратиться в деревню, как вдруг, увидели себя окруженными многочисленными всадниками. Столпившись в кучу, они приготовлялись пробить себе дорогу при помощи своих охотничьих ружей, но русский полковник на прекрасном французском языке, крикнул им: «Умоляю вас, господа, не стреляйте, даю вам честное слово, что вы окружены четырьмя эскадронами казаков».
Наши товарищи сдались военнопленными и были отведены в Николаев. Им позволено было написать нам о себе, и мы узнали, что они сделали путь каждый сидя верхом на орудии, и что полковой командир Лубанинский был очень приветлив с ними.
Эти сведения были для нас ценны, так как по ним мы заключили, что имеем перед собою целый полк казаков и батарею.
Завладев фортом, мы нашли на морском берегу очень большой запас дров, к которому присоединили два значительных плота с лесным строительным материалом, захваченным двумя канонерками, при рекогносцировке реки. Несмотря на этот большой запас, необходимо будет беречь дрова, так как по рассказам, зима в Кинбурне гораздо суровее чем в Крыму.
Вчерашнюю ночь 6 декабря морской термометр опустился на 12° ниже нуля.
Маршал Пелисье прислал нам каждому пальто, штиблеты на бараньем меху и деревянные башмаки, следовательно, теперь мы в состоянии противостоять всем суровостям дурного времени года. С другой стороны, полковник послал офицера в Константинополь, чтоб сделать там все необходимые покупки для экипировки офицеров и снабжения их кухонными принадлежностями. У нас есть всё и наступающая зима, на этом пустынном морском берегу, пройдет в лучших материальных условиях, нежели в предыдущем году.
Однако, боюсь, что наши сообщения с Камышом и Константинополем будут часто прерываться льдом; не беспокойтесь же, если не получите от меня несколько недель писем.
73
Кинбурн 26/12 декабря 1855 г.