— Остается сделать метровую форель и слупить с него побольше денег.
— Совершенно верно. Не Олаф поймал лосося. Ты поймал Олафа. Поймал на крючок тщеславия. Он не будет беситься и плеваться в бешенстве — скандинавы очень расчетливы. Он схватит себя руками за голову и начнет считать. А потом ляжет спать. Ночью ему приснится оптимальная сумма, он встанет к компьютеру и напишет тебе письмо. Утром ты получишь послание, и в нем будет указана цифра в два раза больше, чем полагалась вначале. Ты вежливо извинишься и предложишь вчетверо больше изначальной. В конце концов вы сойдетесь на сумме в три раза больше той, с которой все начиналось. Уверяю, норвежец будет счастлив — он будет уверен, что облапошил тебя, потому что даже та табличка, которую он заказал, обойдется ему дороже. В Норвегии все ужасно дорого, Витя, ты даже представить такого не можешь. А вдобавок он получит целый метр рыбы. Отличный макет огромной радужной форели. Он будет показывать ее своим сослуживцам, приглашая их домой, и иметь от этого и уважение, и повод сказать много хвастливых речей и выпить море пива.
— Но ведь радужных форелей такого размера у нас не продается, — скромно замечает Вик.
— А тебе какая разница? Для тебя важно купить любого лосося не меньше метра. Ни в коем случае не мороженого — только свежего, охлажденного на льду, выращенного на ферме в той же Норвегии. Лососи, выращенные на морских фермах, имеют бледную шкуру, им не хватает пигмента, потому что кормят их шариками из природного метана, переработанного бактериями в белок, с добавлением криля. Выращенные лососи разных пород имеют почти одинаковый серебристый цвет.
— Но такая рыба не подойдет! — Виктор в недоумении разводит руками. — Зачем мне гигантский лосось с окрасом селедки? Мне нужна радужная форель, а она сияет всеми цветами и радует глаз.
— Тебе подойдет именно бледная рыбина! — Фоминас поучительно наставляет кривой палец к носу Виктора. — Она — как белый лист бумаги, и ты напишешь на ней свои знаки. Это древнее искусство называется «рыбопись». Ты срежешь с лосося шкуру как надо и обработаешь, как тебе нужно, а потом, когда макет будет натянут и высушен, откроешь книжку с картинками и распишешь чучело под форель. У тебя есть книжка с картинками?
— Пока нет.
— Купи. Все дело в расположении и количестве пятен. Для этого есть специальные акриловые краски — я подскажу тебе, какие. К тому же все мясо от купленного тобою огромного лосося достанется тебе, ты приготовишь его на противне под белым вином, и уже это добавит тебе прибыли на десять процентов. К тому же ты пригласишь на пиршество меня, старикана, мы славно посидим и поболтаем, и даже перекинемся в картишки. А старина Олух будет показывать твоего лосося своим внукам и правнукам — макет проживет лет сто, если ты правильно его сделаешь.
— Но ведь это обман, — замечает Виктор.
— Обман? — Андрей Прохорович весело оскаливает желтые прокуренные зубы. — Ай, какие мы принципиальные! Думаешь, те чучела рыб, что развешаны по всей Скандинавии, имеют естественный цвет? Даже не надейся. Естественный цвет лососей сохранить невозможно — в отличие от тропических рыб, их пигменты разрушаются на свету в считанные часы. Все они разрисованы. Ты будешь не первым в этой уловке, ты лишь последуешь нескольким поколениям чучельников. Сделай свою работу качественно, и совесть твоя будет спокойна. Ты получишь неплохие деньги, а твой клиент — прекрасный макет форели такого размера, какого не существует в природе. Ты обманул его? Да. Но он не просто хотел, он мечтал быть обманутым и теперь, в свою очередь, будет дурить своих собутыльников. А они будут дурить его, притворяясь, что верят в эту чушь. Они вызнают адрес твоего сайта, узнают координаты кудесника, который делает красивых монстров вместо задохлых килек, и пришлют тебе письма и еще несколько гнилых шкурок от рыб — возможно, просто купленных в магазине. Цепочка событий начнет раскручиваться, ты не будешь вылезать из мастерской, и скоро многие гостиные норвежского городка украсятся чучелами огромных форелей, а твой кошелек — толстой кипой разноцветных норвежских и шведских крон.
Андрей Прохорович Фомин был тем еще пройдохой, не питавшим ни малейшего пиетета к бюргерам. Могло показаться, что он приучает Виктора к халтуре. На самом же деле халтуру Фоминас терпеть не мог и относился к своему ремеслу как к настоящему искусству. Просто он был старым таксидермистом со множеством чудачеств. Он не любил тех людей, для которых чучело — лишь пыльный предмет интерьера. В конце концов, чучело можно просто купить в магазине, принести его домой, поставить на полку и забыть о нем навеки. Но для настоящих коллекционеров имеет значение только то, что добыто своими руками. И доведено до кондиции руками настоящего мастера.