Эпизод 16
Виктор знал, что сегодня ночью в Червоточину вломится кто-нибудь, он уже научился рассчитывать периоды оживления этой адской дыры. Он зарядил дробовик, забил карманы разгрузки десятками патронов, подновил острие «Синего Клыка», положил Дагни около кровати — она точно не проспит. Не собирался спать, но неожиданно задрых как мертвый.
Дагни не просто гавкнула — взвыла трубно, как инеистый великан, как мамонт, распахнула костистой башкой незапертую дубовую дверь и вынеслась наружу. Следом раздался топот десятков когтей — вся сшитая армия овчарок ломанулась следом. Совы бились о дверцу чердака, стремясь вылететь. Вик вскочил, сунул ноги в унты, накинул полушубок, сверх него разгрузку, натянул прибор ночного видения, поверх шапку-ушанку, схватил правой рукой дробовик, левой — персидскую саблю и вылетел из дома. Сов не выпустил — на сей раз решил, что и без них обойдется.
Люди, выбежавшие из Червоточины, уже подбегали к дому. Гигантов на сей раз не было, слава Тору. Первым хромал крепкого сложения бородатый мужик, он тащил в руках тело — то ли живое, то ли мертвое, то ли парня, то ли девушку — в темноте непонятно было. За ним единой колонной бежали пятеро викингов, голых по пояс, ступая след в след друг друга. Каждый из них был вооружен мечом, двое — луками. Однако пока не стреляли. Викинги, насколько уже убедился Ларсен, стреляли плохо, особенно на бегу. Однако по снегу двигались очень быстро.
Вик не успел даже открыть рот, как бородатый проорал на чистом русском языке: «Вик, пришиби их, быстро, иначе мне не уберечь девчонку!» Виктор хмыкнул, пропустил бородача мимо себя, а потом схватился с викингами.
Ему было тяжелее, потому что мускулистые парни были в летнем прикиде, то есть только в штанах, а он — в полушубке, разгрузке, унтах и всем прочем. Но шансов у них не было. Как обычно, они на пару минут были оглушены после прохождения сквозь Червоточину, двигались быстро, но соображали плохо. Вик остановился и аккуратно снес обоих лучников из двустволки — сперва первого в голову, потом другого. Времени на перезарядку дробовика не было, Виктор бросил ружье в сторону как можно дальше. Потом его осенило, и он обернулся. Так и есть — проклятая стая собак-зомби атаковала русскоязычного бородача!
— Дагни, стоять! — заорал Ларсен во весь голос. — Все ко мне! Все!!!
Обычно такое не работало. Но на сей раз Тор смилостивился и вся стая дружно повернулась и ринулась к Виктору, высунув языки и тяжело пыхтя.
В сей же миг Торвика ударили мечом — троица оставшихся парней добежала до него и немедленно начала атаку. Вик успел среагировать, остановить меч и отклонить его в сторону. В следующую долю секунды Виктор изо всех сил ударил по мечу второго, молодого бородатенького. Викингов меч вырвался из рук и упал далеко в снег, описав ржавую дугу. Похоже, за клинком не слишком тщательно следили, да и качество железа было дрянным. Удивительно, что не переломился пополам. Третий мужик, самый рослый и могучий, всего лишь на голову ниже Вика, уже занес свое оружие, чтобы рассечь Виктора сверху наискосок. Ага, знакомо. Ларсен сделал шаг в сторону, меч воина воткнулся рядом с Викторовой ногой. Вик сильно ударил викинга в висок, и тот беззвучно рухнул. Вик надеялся, что не убил его насмерть.
Остался один воин с мечом — самый первый. Но вокруг него стояло два десятка овчарок — они громко пыхтели, высунув языки, и мечтали покушать. Вик кормил их один раз в день, и не слишком обильно.
— Сыновья Одина! — громогласно произнес Виктор на исландском. — Вот этот, — он показал на долбанутого в висок, — еще жив. Немедленно берите его под руки и бегите туда, откуда пришли. Червоточина скоро закроется! Спешите! Если не успеете, мне придется скормить его псам.
— Тор! — завопили двое и упали на колени. — Рыжебородый!
— Да, Тор, — сказал Торвик не без некоторого самохвальства. — Валите домой, ребята. Если не успеете, будет плохо. Очень-очень плохо. Обещаю.
— Тор!!!
Виктор повернулся и пошел к дому. Он махнул рукой, и стая псов с сожалением потрусила за ним — зря, впрочем, сожалела, на ужин им полагалась пара остывающих на снегу лучников. Ох, как Виктор не любил убивать людей! Сколько он убил их за свою жизнь! Единственное, что оставалось ему в этой ситуации — выкинуть из души остатки христианства и окончательно стать язычником. Потому что в христианском аду его ждали только раскаленные сковороды, котлы с кипящей серой и ничего более прохладного.